– Так кто же из них?

– Вот я и подумала, что никто!

– Никто?

– Мы с девочками между собой решили, что врет Милка все. Выдумывает! Не ходила она ни в золоте, не в бриллиантах. И богатого покровителя у нее отродясь не было. Иначе не стояла бы она вместе с нами у дороги. И собою бы не торговала!

Язык у Таты уже так основательно заплетался, что Мариша поняла: пора уходить. И хотя никакой ценной информации она вроде бы не получила, но двух тысяч, которые она оставила Тате, ей почему-то жалко не было. Так славно захрапела Тата, не успела Мариша еще подняться из-за стола! Сразу было видно, что для Таты такой сон – самый лучший подарок, который она могла получить в своей непутевой жизни.

Выйдя от Таты, сыщица остановилась в задумчивости. Куда бы теперь направиться? Пока то да се, уже стемнело. Ехать к Нелли, чтобы поговорить с ней о ее личной жизни, Марише не хотелось. Прежде, чем предъявлять Нелли какие-то претензии – что она не была с Маришей до конца откровенна, – следовало все хорошенько обмозговать. И, конечно, лучше всего это было бы сделать в тихой и спокойной домашней обстановке.

Но вот беда, домой Маришу тоже не тянуло. Что ей там делать – одной? Ее дорогой и горячо любимый Смайл был уже далеко, наверное, на другом конце света. Мариша даже не знала, куда именно его послали в этот раз. И это тоже здорово нервировало Маришу. Что за таинственность такая вдруг нарисовалась? Ох, не к добру это. Ясно, что не к добру!

В таком настроении Мариша могла отправиться только к Инне. В конце концов именно Инна втянула ее в эту историю. Будет только справедливо, если Инна разделит с Маришей возникшие проблемы и трудности.

Инна открыла ей дверь с замотанной полотенцем головой. Вид у нее был бледный и несчастный. А глаза – красные и воспаленные.

– Что с тобой? – испугалась Мариша. – Ты заболела?

– Уроки делаем, – страдальческим голосом произнесла Инна. – Черт бы их подрал совсем!

– Степке уже задают уроки на дом? – удивилась Мариша. – Вроде бы в первом классе не должны…

– Никто и не задает. Но то, что он в классе не доделал, надо дома доделывать. А Степка ни фига в классе не успевает. Тормоз! Весь в отца пошел! Тот тоже до сих пор «корову» через «а» пишет.

Инна была в очень нервозном настроении. Но, заглянув к Степке, Мариша увидела, как мальчуган, склонив набок голову и высунув от усердия язык, прилежно обводит какие-то закорючки и пишет палочки.

– И чего ты хочешь от ребенка? – строго сказала она Инне. – Он старается.

– Он тормозит!

– Не ругай его!

– Не мешай мне ругать его!

В этот момент Степка поднял голову и укоризненно сказал:

– Идите ссориться в кухню. Вы мне мешаете!

Пристыженные мать и подруга утопали в кухню. И продолжили там свою перебранку уже шепотом.

– Степка должен лучше стараться.

– Себя вспомни в его возрасте! – возразила Мариша.

– Я старалась!

– Ага! Мне-то хоть не ври! С двойки на тройку еле-еле перебивалась. Четверка для тебя была подарком. А о пятерках ты даже и мечтать не смела. Старалась она!

– У меня была пятерка по физкультуре! И по пению тоже!

– Ага! Ты еще рисование вспомни и природоведение в четвертом классе!

Но Инна все равно считала, что Степка должен учиться лучше всех в своем классе. Марише так и не удалось переубедить ее в этом. И, видя, что все ее аргументы наталкиваются на глухую стену непонимания непомерной материнской любви и гордыни, она решила перевести разговор на их расследование.

Едва перестав говорить о сыне, Инна тут же вновь стала вполне адекватной. И охотно выслушала доклад Мариши. А выслушав, заявила: