Глупец!

Так думал Дрейгон.

Непростительная ошибка.

В самый разгар переговоров Джоксар вдруг стиснул зубы и прорычал:

– Клянусь честью, жизнью и всем королевством, если ты сейчас не преклонишь колени и не отречешься от всех своих прав, требований и слов, я не просто уничтожу тебя. Я убью всех, кто встал на твою сторону. Убью членов их семей и родственников. Я изничтожу всех колдунов Вальтариума!

В этот момент он начал топать ногами, а кожа его покрылась красными пятнами.

Коалиция белых магов, стоящая вокруг него кольцом, коротко переглянулась.

И несмотря на то, что Дрейгон видел сейчас брата и его волшебников только через магическое зеркало, подернутое рябью водной глади, он заметил этот жест.

Белые волшебники, присягнувшие служить своему королю, не были довольны словами своего монарха. Но, увы, они ничего не могли поделать.

Присяга намертво связывала их жизни с жизнью короля.

А Дрейгон, хоть и заметил этот красноречивый взгляд, к сожалению, не принял его к сведению.

Он был слишком уверен в своей победе, и распри между его братом и его прислужниками казались лишь плюсом.

Впрочем, ненадолго.

– Ты бредишь, Джо, – спокойно и чуть лениво ответил принц, на секунду отвлекшись от беседы и взглянув с балкона вниз.

Его войска были в полной боевой готовности. Их численность оказалась ненамного меньше регулярной армии Вальтариума – армии, подчинявшейся королю. А с магией Антрацитового замка победить в бою для Дрейгона было бы не сложнее, чем скормить крысу удаву.

И как раз в тот момент, когда он отвернулся, Джоксар подал сигнал своим колдунам.

– Ты сам во всем виноват, – проговорил король, гордо вздернув голову и сжав губы. А затем зачем-то добавил Бертрану, тому самому лысому Первому волшебнику Вальтариума: – Ваши семьи утонут в золоте. Они не будут ни в чем нуждаться. Слово короля.

Бертран поклонился, а следом за ним склонили светлые головы и остальные волшебники в белых мантиях, испещренных солнечными звездами.

Минуло короткое мгновение, и воздух наполнился словами древнего заклятья, сорвавшегося одновременно с губ сильнейших светлых магов королевства.

– «Черная эпитафия», – расширив глаза от удивления, произнес Дрейгон, мгновенно узнавая колдовство, которому его когда-то обучали наставники.

Нет, никогда в жизни Дрейгон не слышал, чтобы кто-либо использовал эту магию. Не было и такого, чтобы молодому принцу случилось потренироваться в подобном волшебстве.

Однако, несмотря ни на что, Дрейгон прекрасно знал, в чем заключается смысл этой страшной магии.

То была предсмертная записка колдуна, который собирался отдать свою жизнь во имя чего-то…

И они отдали.

Шестеро Верховных светлых колдунов королевства и еще шестеро тех, что должны были стать их преемниками. Всего двенадцать человек синхронно полоснули волнистыми кинжалами вдоль вен, начертив глубокую красную полосу, из которой тут же полилась кровь.

Такую рану было бы непросто залечить. Но никто из них и не собирался этого делать.

Как только слова черной эпитафии отзвучали, мощный поток энергии хлынул от белых колдунов к Джоксару Лютоглавому. Столб кроваво-красного света, в котором сгорали двенадцать Искр жизни, должен был исполнить одно его желание.

– Смерть Дрейгону из рода Ранвидаль! – четко произнес тот, не отрываясь глядя через Магическое око в глаза своему брату.