Познавательная способность – одна из тех, которые математики называют эмерджентными. Эмерджентность – это возникновение сложных систем и паттернов из множества сравнительно простых взаимодействий. Ваши мысли и эмоции тоже основываются не на содержимом какой-либо отдельной клетки мозга, а на резонансных частотах, возникающих при стимуляции миллионов взаимосвязанных нейронов^>106,107. Число Φ, возможно, помогает мозгу работать лучше, потому что из-за его математической гибкости резонанс возникает чаще. Когда наши нервы структурированы таким образом, чтобы иметь максимальную внутреннюю симметрию, у нас не только возникают более сложные способы восприятия: мы еще можем и лучше понимать взаимоотношения между восприятием, памятью, мыслями и другими когнитивными явлениями. Иными словами, все специализированные подразделы нашего мозга могут функционировать как взаимосвязанная единица, а после этого – р-раз, и появляется сознание.

Удовольствие, которое мы получаем, глядя на красивых людей, может помочь нам лучше понять, как работает мозг. Если красивые лица имеют такие же фундаментальные пропорции, как связи в нашем мозге – число Φ, то они могут вызывать более упорядоченную серию узнаваемых резонансов, чем менее симметричные лица, а это, в свою очередь, помогает нам быстрее узнать в этом образе человеческое лицо. Вполне возможно, что биология нашего мозга устроена таким образом, что он получает удовольствие, разгадав загадку «а на что это такое я смотрю?» Каждый раз, когда мозг получает визуальный или звуковой образ, ему, по сути, загадывают математическую загадку. Чем приятнее образ или гармоничнее звук, тем меньше барьеров стоит между наблюдателем и удовольствием, получаемым от решения загадки. Ряд Фибоначчи может способствовать этому процессу, помогая разгадывать визуальные или акустические загадки быстрее – он служит шаблоном, который организовывает ум и мысли. Получается, что число Φ не только делает нас красивыми – оно еще и располагает нервы так, что это способствует развитию интеллекта.

Инстинктивная привлекательность: миф о «глазах смотрящего»

Тот факт, что архитектура нашей нервной ткани настолько похожа на динамически симметричные – и, соответственно, привлекательные – предметы из внешнего мира, помогает объяснить, как работает мозг. А еще он объясняет, почему наш мозг предпочитает изображения с такой же симметрией, а не любые другие: знакомая геометрия тут же входит в резонанс с нашей собственной, красивые предметы просто легче воспринимать. Нэнси Эткофф, автор книги Survival of the Prettiest («Выживают самые красивые»), предполагает, что на распознавание красоты мы запрограммированы с рождения: «Когда младенцы не сводят взглядов с тех же лиц, что взрослые считают очень привлекательными, они словно бессловесно возражают против веры в то, что распознавать человеческую красоту нас учит культура»^>108.

Представьте, как сложно бы приходилось, например, гепарду, если бы ему приходилось специально учиться распознавать признаки нездорового животного – тщательно раздумывать, что же обозначает неровная походка, или лезущая клоками шерсть, или незажившая рана. Без инстинкта убийцы или инстинктивного распознавания здоровья хищники умерли бы от голода, стайные животные постоянно страдали бы от болезней, а хорошие гены разбавлялись поврежденной ДНК.

Идея, что мы, люди, инстинктивно узнаём взаимоотношение формы и функции и оцениваем здоровье по присутствию или отсутствию динамической симметрии, подтверждается исследованиями, в которых людям показывали серию мужских и женских лиц с разным уровнем симметрии и просили их оценить, какое лицо принадлежит самому здоровому человеку. Результат – несомненная положительная корреляция