Доедая третий кусок, я понял, что пора и честь знать. Подпитка получилась мощная. Надеюсь, этого хватит надолго. Нужно раскланяться и уйти. Побродить. Подумать. Составить план, как жить дальше и как найти портал в мой мир.

Я знал: нет смысла искать здесь, в месте, куда меня выбросило. Помнил смутно из объяснений наставника, что когда-то, очень давно, переходы из мира в мир осуществлялись нередко. Но то было время прародителей-драконов, и древние знания утверждали: при перемещении происходит деформация пространства, искажения, поэтому точка перехода и точка входа не совпадали.

Это походило на блуждание в лабиринте, только молниеносное. Теперь мне предстояло всего ничего: обнаружить лабиринт, выбрать правильный путь и, пройдя все повороты, тупики, ловушки, найти вход.

Шаракан. Знал бы, чем закончится дурацкий спор, никогда бы не повёлся на подначивания Бейбурмирмигмарда. Он друг мне, конечно, но наши постоянные споры нередко заканчивались какими-то катастрофами и катаклизмами.

Отец не раз говорил, что надо взрослеть, но мне не хотелось прислушиваться. Я молод, и когда, как не сейчас, познать риск и азарт. Но, кажется, мы с другом перегнули палку. Не уверен, что остепенюсь и стану скучным и порядочным, но больше никаких дурацких споров. Точка. Дай только, Старбог, отсюда выбраться.

Я вежливо раскланялся, произнёс какие-то нужные, но пустые слова, и начал стратегический отход к двери.

– Я провожу вас, мистер Гесс.

Голос у Рени звонкий, но не писклявый, как у девочки, а с переливчатыми нотами, шёлковыми блестящими искрами. У неё удивительно привлекательный смех, но больше я его никогда не услышу.

– Не стоит, мисс Пайн.

– Проводи, проводи, дорогая моя, – одобрительно кивает миссис Фредкин, и я понимаю, что лучше не спорить.

Мы выходим на крыльцо. Вижу, как у Рени очаровательно вспыхивает радостью лицо при виде круглоухого радужного мерцателя. Пугливый мерзавец прекрасно освоился в чужом мире. Да и что ему, лишь бы росли мимеи, которыми он без конца набивает брюхо.

– Как зовут вашего кролика?

Пожимаю плечами. Ни одному здравомыслящему кровочмаку не придёт в голову давать имена своим тэмам. Не принято. Это всё равно что дать имя чаше с кровью.

– Тогда я назову его Бит, если вы позволите.

Стоп. Не позволю. Зачем? Но я опоздал.

– Бит! – счастливо кричит Рени мерцателю и дарит ослепительную улыбку. Трусливая тварь растопыривает уши, дёргает носиком и начинает влажно урчать. Шаракан! Мой тэм – предатель! Кому рассказать – не поверят.

Она протягивает к нему руки, и мерцатель трётся о девичьи ладони, как пёсоглав, оставляя радужные разводы. Тут же вздрагивают и начинают позванивать мимеи. Кудрявые усики растения хватают девушку да пальцы, жадно слизывая следы, оставленные Битом, шаракан его забери!

Я снова ошибся, когда думал, что у Рени привлекательный смех. Чистый. Радостный. Насыщенный до предела. Внутри меня разливается волнами дрожь – от макушки до ног, и я не знаю, как прекратить эту вибрацию, что сделать, чтобы успокоиться.

Неожиданно она замолкает, и я перевожу дух.

– А теперь, – строгим голосом заявляет Рени, – вы объясните мне вот это! – и демонстративно потрясает тонкими запястьями.

Ну да. Кто сказал, что будет легко?

Рени

– Что вас удивляет? – спрашивает этот мерзавец ровным покойницким голосом.

Чувствую, как начинает закипать мой личный чайник. Краснею волной и ловлю его взгляд на декольте. Ну да, там сейчас выпирает, и холмики тоже порозовели. От его взгляда становится ещё жарче, я теряюсь и злюсь. Хочется ударить этого беспардонного и беспринципного хищника по голове. Сумочкой. Нет, доской. А ещё лучше – гаечным ключом приложить, чтобы наверняка.