Я хмыкнула. Интересно, а я почувствую? Хоть всё это и не очень мне нравилось, но попробовать разгадать знак было бы любопытно.

А вдруг у меня повышенная чувствительность?

- Могу ли я как-нибудь закрыться от этих знаков внимания? – спросила я.

- Да, конечно, - успокоил фрам Йом. – Если чьё-то внимание покажется вам слишком навязчивым, запомните этот жест, - и старый юрист изобразил что-то вроде фейспалма.

Ну, это просто, жест «рука-лицо» у нас не знает только тот, кто вообще не выходит в интернет.

Покончив с интересной темой магзнаков, мы перешли к протоколу бала, что вновь вызвало у меня улыбку: так и предстал перед глазами маленький столик в углу, за которым сидит секретарь и кропотливо записывает, какая музыка играла, и кто с кем танцевал.

Оказалось, что я не так уж далека от истины. Во дворце, где на балы собиралась знать, не было случайных людей, и большинство танцев было расписано заранее. А так как мир здесь был магическим, то вместо письменного протокола во всём зале стояли магические напоминалки, к которым мог подойти любой желающий, чтобы освежить в памяти последовательность танцев и имена собственных кавалеров.

Интересно. Значит, я запросто могу простоять весь вечер у стеночки?

Это не очень меня огорчило, зато смогу понаблюдать со стороны за сливками высшего общества. Да и вряд ли мне удастся совсем не танцевать. Многие мужчины оставляют свободные танцы для напитков или разговоров, и есть вероятность, что я привлеку их больше, чем рюмка спиртного.

По дороге от фрама Йома мы заехали ещё в пару магазинчиков, чтобы купить недостающие мелочи, и скоро были дома.

Как и всякий раз, поднявшись на холм, я залюбовалась нашим домом. Какой он красивый! И должен быть тёплым. Теперь нам и зима не страшна!

Посмотрев, что получается у мальчиков с внутренней отделкой комнат, мы с сестрой Мореей присели немного отдохнуть.

- Как же я выдержу весь вечер на ногах? – озабоченно спросила я, растирая икры.

- Думаю, из бальной залы всегда можно выйти и немного передохнуть, - успокоила меня монахиня.

- А знаете, что тревожит меня куда больше, чем бал? – спросила я. – Я часто думаю, что я теперь живу в собственном доме, в кругу своей семьи, в то время как дети из нашего приюта до сих пор просят милостыню под дождём или палящим солнцем.

- Я тоже всегда молюсь за них, - печально кивнула сестра Морея.

- Но мы ведь можем уже сейчас изменить их судьбу к лучшему! Суммы, которую положил на мой счёт банк, вполне достаточно, чтобы подать прошение на оформление опеки над всеми, кто там остался.

- Но где мы их поселим? – спросила сестра Морея. – В приюте, кроме вас, оставалось десять человек.

- Пять комнат по два человека, - пожала я плечами. – Разве нам уже сейчас не хватит места? А когда дети подрастут, можно построить для них дом в городе.

- Мне нравится, что ты не забыла о сиротах, - одобрила сестра Морея. – Но сначала бал, а потом уже всё остальное. Быть может, тебе и лучше будет на время уехать из Биссары, чтобы немного улеглись страсти.

- Отпустит ли меня его величество? – озабоченно сказала я. – В любом случае, нужно побыстрее оформить все необходимые документы на продажу оговорённой доли эльты. Я не собираюсь уезжать, пока не приведу в порядок дела, иначе наш отъезд будет похож на бегство, и король не будет со мной церемониться.

- Ты права, - согласилась сестра Морея.

Остаток дня и весь следующий прошёл в лихорадочно-поспешной подготовке к балу. Платье было готово, колье из шуарских ириантов, взятых на прокат, прекрасно гармонировало со сдержанным благородством ткани. К обеду приехал мастер, чтобы уложить мои длинные волосы в причёску. Увидев моё платье, девушка предложила украсить причёску живыми цветами мелиты – они были на два тона светлее ткани, и как будто специально созданы для моего платья. Я разрешила ей попробовать и не пожалела. В этом платье, с волосами, увитыми бутонами мелиты, я походила на лесную богиню.