Беан ушёл, а я тем временем попросила у сестры Мореи раздобыть мне немного клея. Та удивилась и принялась было расспрашивать, для чего мне клей. Пришлось соврать, что у Бена отлетела подошва.

Немного поворчав для приличия, женщина скоро принесла мне плошку со студенистой густой массой. Расспросив монахиню, я узнала, что клей варят из ванто – местного растения. Это обнадёживало. Когда мне в следующий раз понадобится клей, я попробую сделать его сама. Оставалось проверить, удержит ли клей тяжёлые камни.

А пока я дожидалась, когда вернётся брат, я задумалась о том, на чём расположить мою картину из камней. Можно было попросить у сестры Мореи старый мешок, но его всё равно пришлось бы приклеивать к чему-то.

Вернувшийся Беан развеял все мои сомнения. Он приволок кучу гладкой, обкатанной морем гальки, от совсем мелкой до камней приличных размеров, а также пару странных тёмных пластин. Они были лёгкими и прочными. Смущённый братец признался, что стянул их на краю села. «Там много». – сказал он. Я повертела пластины в руках, но так и не поняла, из какого материала они сделаны. А главное, как можно было получить пластину такого качества без специального оборудования.

Пожав плечами, я отложила добычу брата в сторону. Не похоже, чтобы пластины были дорогими, иначе бы не валялись без присмотра, и я надеялась, что местные боги простят нам мелкое воровство.

Беану не терпелось начать, но я для начала отправила его раздобыть тряпку, чтобы обтереть пыльные пластины, которым предстояло стать основой для моей картины.

Вернувшись, брат удивил меня ещё раз.

 - Может, мы оставим себе эту тряпку? – спросил Беан, подавая мне кусок ветоши. – Тогда не придётся искать жарнег, я сам могу сделать рамку и отпустить тряпку в воду. Я приметил, неподалёку как раз есть подходящее место.

Я потрясла головой.

 - А ну-ка ещё раз, поподробнее. Ничего не поняла. Что такое жарнег?

Беан недоверчиво посмотрел на меня.

 - Ты что, и это забыла?

Я виновато кивнула.

 - Ну вот смотри, это – тряпка, - он продемонстрировал мне раздобытый кусок. – А если мы её натянем на рамку и спустим в море на отмели, морские цветы облепят её своей смолой.

 - Смолой? – снова не поняла я. Для меня смола была связана с деревом, а никак не с цветами.

 - Ну да! – терпеливо продолжал Беан. – Они такую смолку выделяют, чтобы свой домик укреплять.

 - Какой домик? – снова растерялась я.

 - Ракушку! – кажется, мой учитель начал терять терпение. – Они же на домиках рачков живут!

 - Как актиния? – спросила я и осеклась, сразу вспомнив, что я не дома.

Беан недоумённо посмотрел на меня.

 - Ничего-ничего, это я сама с собой, - успокоила я брата. – Давай дальше, я, кажется, начинаю вспоминать.

 - А что дальше? Когда свободных ракушек нет, а морских цветов много, они и облепляют  тряпку. Главное, не прозевать и вытащить вовремя, пока смола ещё не застыла, а то потом их не стряхнуть. Они знаешь как больно жалят! Высушить на солнце, вот тебе и жарнег.

Я понимающе кивнула, хотя мне было трудно представить, чтобы в нашем мире актинии клюнули на простую тряпку вместо раковины. Но, может быть, они у нас умнее, чем местные?

 - И…зачем это делают? – поторопила я мальчика. – Для чего нужны эти жарнеги?

 - Ну так дом украшать, - пожал плечами Беан. – Смолка когда засохнет, тряпка твёрдой становится – не разбить. Вот жарнеги и лепят на стену. И красиво, и дождю не промочить, дерево гнить не будет.

Я с благодарностью обняла Беана.

 - Спасибо, братик. Что бы я без тебя делала?

 - А теперь давай скорее делать! – поторопил он.