– Как тебя зовут? – спросил Ланкастер.

Кадиган опустил журнал и повернул голову. Он осмотрел Ланкастера с головы до ног, медленно и тщательно оценивая противника. Опасность, приготовившая немало неожиданностей. И снова дрожь ожидания счастья пронзила тело Денни.

– Меня зовут Денни Кадиган, – ответил он.

– Ну, Денни, – воскликнул Ланкастер, – разве ты не подсобный рабочий на ранчо?

Кадиган отвернулся и принялся рассматривать стену, словно в раздумье. На самом деле он получал огромное удовольствие от происходившего. Это куда лучше, чем хватать и связывать невидимые руки ветра, лучше, чем махать рукой с платформы напуганной толпе, стоявшей внизу и смотревшей вверх. Впервые в жизни Денни почувствовал неясное удовлетворение. Но ведь это еще не все, можно надеяться на большее.

– Я не знал, что меня называют подсобным рабочим, – спокойно возразил он.

– Послушай, малыш, – продолжал Ланкастер, – я никого не собираюсь сердить. Слишком уж я миролюбивый. Будь я проклят, если мне нравится раздражать людей. Но я говорю, что ты подсобный рабочий, а раз я говорю, значит, так оно и есть.

– Хорошо, – мягко согласился Кадиган.

– Разве не твоя обязанность – колоть дрова и доить коров?

– Верно.

– Ну, если уж ты все это делаешь, то почему тебе не сбегать для меня к конюшне?

– Я не говорил, что не сбегаю.

– Ну, тогда поднимайся и дай увидеть тебя в действии, – умиротворенно проворчал Ланкастер. – Брезент справа за углом, под моим седлом. Ты узнаешь мое седло по серебряному украшению. Я хочу, чтобы ты принес сверток сюда и положил мне на койку.

Билл отвернулся и произнес последние слова через плечо, но когда сделал несколько шагов, то ощутил, что за его спиной что-то не так. Атмосфера в комнате словно накалилась. Все замерли, не закончив начатые действия. Один наполовину снял ботинок, другой держал в руках горевшую спичку, не поднося ее к кончику сигары, третий застыл, натягивая рубаху. Но замерли все и смотрели широко открытыми глазами. Ланкастер резко обернулся и увидел, что Кадиган не пошевелился.

Билл едва смог поверить в такое. Его лицо побагровело, и он одним прыжком добрался до постели Денни.

– Кадиган! – загремел Ланкастер.

– Да? – спокойно ответил тот.

– Ты слышал, что я тебе сказал?

– Да.

– Почему же ты не идешь?

Взгляд Кадигана сосредоточился на огромных сжатых кулаках противника. Он едва мог говорить, такое испытывал удовлетворение.

– Я думаю об этом.

Тут кто-то истерически хихикнул, как девушка. Хихиканье усилило гнев Ланкастера. Не важно, что произошло, но надо дать волю гневу, превратить его во что-то осязаемое, прежде чем покончить с этим делом.

– Вставай! – зарычал Билл.

Кадиган взглянул на него и увидел, что глаза Ланкастера стали глазами дикого зверя.

– Вставай! – задохнулся от злости Билл и, немного наклонившись, схватил Кадигана за плечо. Его пальцы впились в толстое тело Денни, углубляясь в него все больше, пока то, что на первый взгляд казалось просто дряблым жиром, не начало шевелиться, изгибаться и твердеть. Вдруг все мускулы плеча превратились в камень, и пальцы Ланкастера соскользнули с гладкой поверхности. Когда он обнаружил перед собой не просто жирного и беспомощного увальня, то гнев его только удвоился. Билл снова схватил Денни за плечо и оторвал его от койки. – Тебя следует обучить манерам! – заорал Ланкастер. – А я – главный учитель вежливости. Я преподам тебе урок, малыш, и ты не забудешь его до самой старости, я…

– Эй, Ланкастер! – окликнул его дрожавшим голосом Джед Маккай. – Не совершай ошибку. Этот малыш не боец.