— Привет, — улыбнулась Алёнка, когда зашла ко мне в палату. За две недели с небольшим вынужденного отпуска, мы с девушкой сдружились. Она меня развлекала новостями и, чего греха таить, сплетнями больницы, а я делилась с ней впечатлениями от встреч с Ярославом. — Я не с пустыми руками, — медсестра потрясла розовым пакетиком и с довольным видом высыпала содержимое на одеяло. — Надеюсь, выбрала то, что надо.

— Это что, для меня?! — приложив ладонь к груди, обрадовалась я и жадно рассматриваю новенькую, ещё в упаковке косметику.

— Ага.

— Не могу принять такой дорогой подарок, — грустно выдохнула я, но желание прихорошиться для Ярослава взяло верх, и выход быстро нашёлся. — Но если позволишь взять её в долг, а после выкупить, тогда приму с превеликим удовольствием.

— Вот ещё, — обиженно буркнула девушка. — Я от чистого сердца, как говорится - от души, а ты мне деньги предлагаешь, — надула губки Алёна и отвернулась в сторону.

— Ладно-ладно, — приобняла я уже, можно сказать, подругу. Позже всё равно её отблагодарю ответным щедрым жестом.

Приняла душ, тщательно уложила феном длинную шевелюру, на лицо нанесла тональный крем, подкрасила реснички, добавила совсем чуть-чуть на щечки румян и завершила макияж розовым блеском для губ.

«Совсем другое дело», – подумала я, разглядывая довольно симпатичное отражение в зеркале.

— Всё, Койдан замертво упадёт, когда тебя увидит, — выглядывая из-за спины, восхитилась Алёнка. — Хотя ты и без краски красавица, а о фигуре вообще молчу, — девушка оглядела себя и ущипнула за бока на талии. — Смотрю на тебя, и мысли о диете всё чаще посещают. Психану и сяду на японскую диету. Завтра. Или нет, лучше в понедельник. Ой-й, — завизжала медсестра в ухо так, что я вздрогнула и, достав из кармана халата флакончик туалетной воды, щедро меня надушила. — Последний штришок, ещё бы наряд соблазнительный, но тебе и больничная сорочка идёт.

К нам заглянула старшая медсестра и напомнила Алёне, что её ждут другие пациенты. Когда за женщиной захлопнулась дверь, девушка показала в сторону начальницы язык, но всё же выполнила требование, и опять я осталась одна. Телевизор надоел, вид из окна приелся, книги, что принесла мне Алёна, давно прочитала, новые просить неудобно, хоть вой от тоски. До прихода Ярослава больше часа.

Заметила за собой странность: для меня ждать и гонять в голове тревожные мысли — это синонимы. Почему бы не думать о чём-то приятном? Нет, извожу себя навязчивой идеей, что будет, если воспоминания не вернутся. Как тогда жить? А от переживаний, что Ярославу надоест со мной возиться, и он в один прекрасный день просто больше не придёт, и вовсе волосы дыбом встают.

— Какое серьёзное лицо, — хохотнул в приоткрытую дверь Яр. — О чём размышляем?

Признаться мужчине, что не представляю, как, в случае чего, буду без него обходиться — не хватило духа, и я просто пожала плечами.

— Так, о всякой ерунде. А ты сегодня пораньше.

— Пятница. Лето. Офис вымер, и я рванул к тебе. А ты какая-то сегодня необычная, — Койдан подошел, наклонился и вгляделся в моё лицо. — Понять не могу в чём дело. А чем пахнет? — принюхался Ярослав и скривился. — Запах неприятный, но не лекарство.

Страшно расстроилась. Мне духи Алёны показались вкусными, а Яр не оценил.

— Накрасилась что ли? — ну хоть эту фразу Койдан произнес не морщась.

— Да, и надушилась, но если тебе не нравится запах, могу смыть.

Мужчина не ответил, он посмотрел на тумбочку, повертел в руках тушь, помаду, потом глянул в мусорную урну, где валялась упаковка от косметики и спросил: