Жрица оттерпела свое, и после ее ухода Приходько заметил, что из его гардероба пропали трусы, его мужественные «боксеры» кто-то подменил, оставив ему стринги со стразами на треугольнике, закрывающем копчик. Он сразу понял, кто совершил подмену, и опешил.

Домой идти в женских трусах, было немыслимо, благоверная всегда ждала его и осматривала, как в СИЗО. Как объяснить потерю трусов на ужине с региональным персоналом, он не смог придумать, купить новые в три часа ночи тоже не сумел и поехал домой без версии.

В прихожей его уже ждали. Приходько хотел сразу прорваться в туалет, но граница была на замке, нарушителя задержали, и отсутствие трусов стало очевидным. Он мямлил, что бросил свои на работе в связи с разыгравшейся диареей, но версия не прошла. Жена вытолкала его на лестницу без трусов, и он до утра спал в подъезде стоя и ушел только тогда, когда первые собаки повели хозяев на утреннюю прогулку.

Вопрос «Знание языков» больших сомнений не вызвал, Приходько сразу написал: «Английский разговорный».

Опыт разговора на английском у него был, кое-что он знал – мог купить себе пиво в баре, но основные навыки приобрел в публичном доме в Германии, общаясь с носителем языка – девушкой из Австрии, работающей в клубе «Вавилон».

В школе язык ему преподавала женщина, ненавидящая его за отсутствующий взгляд на ее уроках. Выезжать за границу он тогда не собирался, тяги к людям другого мира у него не было, в университете он сдал «тысячи» с пятого раза и получил зачет. После этого пришлось ему заговорить только в 2000 году, в поездке в Лондон по линии «Мир без границ».

Трехдневное путешествие в Лондон еще больше отвратило Приходько от взаимопонимания с другими народами – в пабе возле вокзала, где они жили в гостинице полторы звезды, его оприходовали футбольные фанаты (пробили голову кружкой). Он узнал тогда слова «фак» и «пинта». Слова, вбитые в голову таким способом, хорошо усваиваются, и еще он понял, что мир несовершенен на всех континентах.

Остальные годы он отдыхал в Турции и Египте, где ему нужны были три слова, чтобы послать навязчивых аборигенов на три буквы. Он и посылал и настойчиво со всеми говорил только по-русски, чтобы они знали и учили наш язык для равновесия в мире, где доминировали англосаксы. Знай наших, учи язык третьего Рима.

Потом была Германия, поездка за счет спонсора на семинар «Диалог культур».

Никакого диалога не получилось, но выпивали, чокались, магазины штурмовали на рождественских распродажах, а потом один немец из бывшей ГДР повел Приходько в публичный дом «Вавилон», на окраине города Гамбурга. Из всей группы смелых оказалось двое, Приходько и Стрелков, остальные решили сэкономить и не изменять своим благоверным.

В группе были женщины, но их даже после литра не хотелось, замученные какие-то они были, все в мыслях о чадах своих и домочадцах. Вечерами они сидели в гостинице и раскладывали свои покупки по многочисленным чемоданам.

Сели с Гансом, поводырем по омуту порока и разврата, в такси, приехали. Два здоровенных албанца-охранника провели их в зал, где сидели нимфы.

Их было две, а охотников трое.

Ганс великодушно уступил очередь старшему брату – он уважал русских, грустил о ГДР, где у него были перспективы. В новой Германии у него в наличии имелись только долги за дом и машину и комплексы. Он не чувствовал себя настоящим немцем, восточные немцы считались вторым сортом и нахлебниками, западные братья ими слегка брезговали.

Ганс – выпускник МГУ, женатый на русской, – этого перенести не мог, пил водку и ходил в бордель унять боль в борьбе за свое достоинство.