Подмигивает мне игриво, вонзает тупой кинжал в сердце. Истекая кровью, бегу к двустворчатым дверям. Распахиваю их и мчусь по широкому арочному коридору прямиком в туалет.

На пороге сталкиваюсь с симпатичной брюнеткой лет двадцати. Она округляет глаза и поднимает руки, когда я случайно налетаю на нее.

– Извините. – Протискиваюсь в дверь и припадаю к одному из умывальников.

Склонившись над белоснежной чашей, включаю кран и целую минуту, слушаю монотонное течение воды. В бесконечном потоке особенная магия. Напоминает мне о недавнем отпуске в Абхазии. О горном озере непередаваемого изумрудного цвета и красивейших хрустальных водопадах. Устало отнимаю голову от стола и смотрюсь в каплевидное зеркало в золотой раме. Я красивая. У меня шикарные светлые волосы с легким солнечным блеском, немного раскосые глаза, пухлые губы с вздернутыми уголками. Неужели я заслуживаю участи собирать грязные компроматы для Волкова? А я не сомневаюсь в обилии грязи и обмана.

Боже.

Думаю о боге, когда только что беседовала с самим дьяволом. Тет–а–тет с двурогим выжимает из меня все силы. Не хочу показываться в зале, где полно людей. Хочу домой. В свою уютную постель. Включу комедию и съем миску карамельного попкорна.

Но Волков ясно дает понять, я должна провести этот вечер здесь. Его намеки прозрачны. И не требуют объяснений.

Сую ладошки в холодную воду, держу минутку под струей и пошлепываю себя по щекам. Бледность чуть исчезает. Вытягиваю бумажную салфетку из металлического короба на стене и промачиваю нижние веки. Туши больше нет. Зато есть чувство предательства самой себя. От него мне никуда не деться. Но мне некого винить. Сама нарываюсь. Надо было думать головой, куда ехала.

Дверь почти бесшумно оповещает о чьем–то приходе. В отражении возникает девушка, которую я вроде как спасла от смерти. У нее разодрано платье, на предплечьях кровавые следы. Ресницы отклеились. Губная помада размазана по всему лицу.

Резко оборачиваюсь, а она всхлипывает тихо.

– Господи, – подступаюсь к ней осторожно, – тебя изнасиловали?

Отрицает мой вопрос, вертя головой.

– А что? Что случилось?

– Я…я…меня отправили домой, но я выскочила во время движения машины и вернулась сюда.

Срывается в истошные рыдания. Обнимаю ее ни о чем не думая. Не мучаю расспросами.

– Зачем? – глажу ее по спине.

– Я люблю его, понимаешь? Люблю! Он обещал, что я стану его единственной. А сам…

Хлюпает мне в плечо, пропитывает слезами ткань моего нового платья.

– Кто он? Волков?

Согласно кивает. Мне нечего сказать. Мерзавец живет в ее сердце и мои слова никак не повлияют на нее. Она одержима им. Ее мысли кружат вокруг него. Ей все равно, как он с ней поступит, раз вернулась после всего, что было.

– Давай приведем тебя в порядок. А потом пойдем и выпьем чего–нибудь? Хорошо?

В меня будто вживлен чип с запрограммированным инстинктом заботы. В детстве я мечтала стать ветеринаром, потом хотела помогать бедным жителям Африки. А когда получила диплом журналиста, нацелилась на коррумпированных чиновников, высокопоставленных лиц и тех, кто, имея власть, оборачивает ее в личную выгоду. Но не чувствую удовлетворения. Никакого.

– Да. Я не против.

Слабеньким голоском соглашается раненая птичка.

– Как тебя зовут?

– Тоня.

Комкаю салфетки, пропитываю их водой и обтираю содранные в кровь плечи и землистые линии на ее шее. Она быстренько приводит лицо в порядок.

Спустя десять минут, вместе заходим в торжественный зал. Столы расставлены так, чтобы осталось больше места для танцев. Ведь танцующих пар немало. Я замечаю чету Ветриных. Они владеют заводом по переработке мусора. Рядом с ними двигаются в такт музыке Галина и Анатолий Серовы. Мэр нашего города с красавицей женой.