– Компьютер в соседней комнате, – сказал оператор. – Там и принтер есть, можете распечатать свои снимки.

Команду Кулешова проводили в соседнее помещение. Он что-то шепнул на ухо майору, и тот вышел. Скуратов уже понял, от полковника полного откровения не добьешься, да и сам многого не договаривал. С другой стороны, ситуация складывалась таким образом, что без взаимопомощи им не обойтись. Скандал устраивал только светских львов, находящихся в состоянии вечной гонки за первенство и титулы на олимпе славы. Умудренные опытом в плане интриг, они понимали – подозревать можно всех и каждого, и если виновника ограбления найдут, то его сожрут свои же. Не за кражу, разумеется, а за то, что попался.

Скуратов сделал больше сотни снимков на ковровой дорожке возле здания, где пытались скопировать знаменитый «оскаровский» проход, и не меньше фотографий отснял в главном фойе.

– А вот и брюнетка в темных очках, – комментировал репортер. – Помните? Она заходила в туалет перед Анной. На этом снимке она сопровождает Константинеса, греческого магната. Он один из крупнейших владельцев яхт-клубов на Средиземноморье, обеспечивает яхтами сильных мира сего. Дает напрокат. У вас может не быть своей виллы в Каннах, вы берете яхту напрокат и проводите на ней свой отпуск, будто она ваша. Пускаете пыль в глаза. Потом яхту перекрашивают, меняют название, и она переходит в руки другого клиента.

– Значит, эта дама иностранка…

– Она может быть секретаршей или переводчицей. Видите, они поднимаются по лестнице. Женщина идет чуть позади Константинеса, отстает на шаг.

– Да, тут никого не заподозришь, имена у всех громкие.

– Да уж, Леонид Палыч, не со шпаной дело имеете. И допросить никого нельзя. О происшествии вся Москва будет знать через час, а остальной мир – через два.

– Ты говоришь, что яхты берут напрокат?

– Конечно. Вы знаете, сколько стоит стоянка и обслуживание судна? Не меньше миллиона евро в год. А пользуетесь вы ею две недели в сезон. И еще команду кормить надо.

– Я о другом. Бриллианты тоже могли взять напрокат. Их каждый день не надевают, а стоят они сумасшедших денег.

– Бриллианты не блекнут. Это вложение капитала. А яхты не вечны. Я с вами согласен, но не уверен, что Савелий Гурьев выложит перед вами карты на стол.

– Посмотрим. Он дал понять, что наш разговор не закончен. У меня накопились к нему вопросы.

– А у меня к его жене. Вот, гляньте на этот снимочек. Анна стоит у барной стойки. Смотрите внимательно. Она пьет шампанское, а сумочка лежит рядом. Я думаю, она не раз выпускала ее из рук. В конце концов, в ней ничего ценного не было, кроме золотой фляжки с выпивкой.

– И золотой зажигалки, и золотого портсигара, – добавил лейтенант Жиров.

– Фляжку вы оставили? – спросил Кулешов.

– Да, для экспертизы, – ответил капитан Юсупов.

– Принесите ее сюда.

– Одну минутку.

– Вот еще несколько снимков Анны, – продолжал Скуратов. – Смотрите, она постоянно пьет. Не удивительно, что ей захотелось в туалет. Обратите внимание на ее глаза. Мне кажется, она уже приехала под кайфом, и это не алкоголь, а скорее всего кокаин. В ее кругах кокаин моден. Они не считают его наркотиком.

– Да, глазки у нее не чистые.

– Жаль, что в самом туалете не установлены камеры. Прежде чем войти в кабинку, она могла поправить перед зеркалом макияж, а сумочку положить рядом.

На мониторе появилась новая фотография, и все замерли. Возле Анны стоял официант в белом смокинге с подносом в руках. Она протягивала руку к бокалу с шампанским.

– Вы его узнали? Это же Иван Шатилов, подручный Дербенева, – подал голос капитан Степанов. – Через несколько минут он спустится вниз уже в черном фраке.