Болельщики вокруг ахнули, захлопали в ладоши.

Женщина попыталась повернуть голову и посмотреть на площадку, но Роман силой заставил её встать.

– Вперёд!

– Кто вы? – слабо пробормотала она, подчиняясь. – КГБ?

– КГБ. КГБ, – подтвердил он.

Спустились к проходу.

Женщина сделала ещё одну попытку освободиться, но уже совсем неуверенно.

Роман оглянулся на мгновение.

Российская сборная воспряла духом. Счёт на табло был четырнадцать – четырнадцать. Речь шла о тай-брейке, и выигрывал тот, кто первым достигал счёта пятнадцати, либо разрыв должен был быть в два очка.

Он вывел спутницу в холл под трибунами, отпустил локоть, сказал, беспощадно проворачивая «лезвие» взгляда в помутневших глазах незнакомки с жёлтыми волосами:

– Благодарите бога, что мы не имеем возможности привлечь вас к суду за противоправную деятельность. Вы понимаете, какую. Но вполне можем задержать вас в России на неопределённое время за попытку зомбирования волейбольной сборной. И ещё: если мы увидим вас завтра в этом зале, на родину вы вернётесь не скоро. Вы меня поняли?

– Как вы смеете?! – прошипела женщина. Глаза её сузились, но «зарница» волеподавления не смогла пробить «железную рубашку» пси-защиты Волкова.

Один из охранников у турникета оглянулся на беседующих.

– Видите этого молодого человека? – кивнул на него Роман. – Одно моё слово, и вы проведёте ночь в «обезьяннике».

– Где?!

– В камере предварительного заключения, – любезно объяснил Роман.

Женщина кинула взгляд на охранников, сникла.

– Всего доброго, мисс, – добавил он. – Выход прямо перед вами.

Она пошла к турникету, шаркая ногами как старуха, полная смутных страхов, навеянных аббревиатурой КГБ. Роман хорошо видел изменение её ауры – от светло-жёлтых струй до коричнево-зелёных. Проводил «колдунью» взглядом.

Из прохода на трибуны раздался общий крик и шквал аплодисментов.

Роман поднял голову, ища глазами экран видеоинформатора. Выиграла сборная России. Он улыбнулся. Задача была решена.

Спустя полчаса после окончания игры позвонил Волеслав. Он был возбуждён и весел:

– Ну, старик, не знаю, как тебя благодарить! Наши ни фига не поняли, а с меня словно могильная плита свалилась! Такая сила вдруг подняла на дыбы! Едва мяч не разбил при ударе! В общем, мы выиграли.

– Знаю.

– Завтра бы ещё пережить.

– Всё будет нормально.

– Ты где? – спохватился Волеслав.

– Домой еду.

– Я к тебе заскочу попозже, с шампанским.

– Не позже одиннадцати.

– Хорошо.

Роман выключил мобильный, чувствуя не удовлетворение, а какое-то странное беспокойство. С одной стороны, он был доволен, что победил «колдунью», пытавшуюся телепатически воздействовать на игроков сборной, с другой, вдруг понял, что переступил черту недеяния, и теперь надо ждать обратной реакции системы, связывающей тёмные силы. Потому что в этом мире за любой поступок, даже самый благонамеренный, надо было платить.

Волеслав действительно объявился вечером, в начале одиннадцатого, и не один, а с друзьями: черноволосой девушкой по имени Виолетта и довольно высоким молодым человеком по имени Афанасий; Тимошенко называл его то чекистом, то Афоней.

Оказалось, Афоня и в самом деле работал в ФСБ в звании майора, окончив до этого МИФИ, а до института отслужив срочную в десанте. Он был плотен, с виду малоподвижен, но физически развит, основателен, а главное, Роман почуял в нём знакомую с и л у, которую не могла скрыть манера поведения. Афоня больше слушал, чем говорил, и с интересом присматривался к хозяину квартиры, тоже, очевидно, почуяв в нём родственную если и не душу, то суть.