- Ах ты… - я хотела было выдать ему затрещину, но он выглядел настолько обессиленным, что рука не поднялась. Ладно, гаденыш. Я на тебя даже не плюну, если гореть будешь. Сбавив ход, я пропустила телегу вперед. Пусть Сокол сам с ним возится, а с меня хватит.

Несмотря на мои опасения, до станции он все же дотянул. Когда мы до нее добрались, уже стемнело. Я замерзла, устала и была готова завопить от радости, когда впереди показались уютно светящиеся окна. Залаяли собаки. И вот мы въехали на просторный двор, огороженный высоким частоколом. Псы окружили нас, виляя хвостами, а вслед за ними на крыльце возник хозяин. Худой и очень сутулый. Левой ноги не было по колено, к культе прилажен костыль. Я присмотрелась к его ауре. Маг.

Он молча наблюдал, как мы спешиваемся и распрягаем лошадь. Дарко очнулся и спрыгнул, но ноги подкосились, и он едва устоял, хватаясь за борт телеги.

- Помоги ему зайти в дом, - велел Сокол. Я подумала, что он избегает лишний раз касаться парня. Потому что тот антимаг? Деваться некуда, я подошла к Дарко и подставила ему плечо, обхватив за талию. Он не оттолкнул меня, принял помощь. Видимо, совсем худо.

- Архимаг Радомир из Стонущих Холмов, - вместо приветствия сказал смотритель, когда мы приблизились к крыльцу, - начинающий маг стихийной школы, варвары с островов и… - он посмотрел на Дарко и удивленно поднял брови: – Антимаг? Странная компания.

Но все же посторонился, пропуская нас в дом.

- И тебе доброго вечера, господин Февраль, - ответил Сокол приветливо. Февраль? Ну и имя! – Позволь воспользоваться гостеприимством.

- Пользуйтесь. Только варварам скажи, что у меня не шумят, – он ловко заковылял вглубь дома. – Провиант свой?

- Твой. Свой мы потеряли в лавине.

- Расценки знаешь. Плата вперед. Эй, Болтун! – крикнул смотритель. В ответ раздался шорох, и откуда-то из угла вышел, потягиваясь, лохматый мальчишка. – На конюшне помоги.

Болтун кивнул, втиснулся в стоявшие у печи валенки и, как был, в ветхой рубашке, выскочил во двор.

- Пойдем, уложим его, - сказал Сокол. Я подняла голову и встретилась взглядом с Дарко, опиравшимся на меня. Он смотрел не сердито, а вроде с интересом, словно впервые меня увидел. Чего это он? Я отвернулась и потащила его к широкому настилу за печью. Дарко забрался туда с видимым облегчением.

Потом бьорнландцы сидели за столом, выпивая из пущенного по кругу бурдюка, и негромко переговаривались. Хозяин с помощью Густава и Болтуна, вопреки своему прозвищу не проронившего за вечер ни слова, варил для нас похлебку. Но не для всех. Для Дарко Сокол готовил ужин собственноручно, приспособив маленький котелок над магическим огнем. Он выторговал у прижимистого Февраля кусок курицы и варил густой бульончик, приправленный ароматными травами и кореньями. Я сидела рядом и растирала зелье в крошечной ступке.

- Отнеси еду Дарко, - сказал Сокол, когда мы закончили. – И проследи, чтобы он принял все лекарство.

- Я сама еще не поела, - пробурчала я. Мне что теперь, всю дорогу вокруг него выплясывать?

- Не ворчи. Отнесешь ему бульон, а мясо тебе.

Куски вареной курятины дымились на тарелке, распространяя умопомрачительный запах. Я сглотнула слюну. Из общего котла тянуло далеко не так аппетитно. Ладно. Я молча взяла миску и подошла к Дарко. Сняв сапоги и полушубок, он сидел на краю своей лежанки, свесив ноги. Я поставила еду рядом с ним и протянула плошку со снадобьем.

- Съешь это.

Он посмотрел недоверчиво.

- Что это за дрянь?

- Лекарство, – вот придурок. – Ешь давай, я не собираюсь всю ночь тут стоять.