Что же касается подземелий Хоккайдо, здесь могли обитать такие «бабайки», которые питаются не только страхом, но и мясом особо впечатлительных и не очень шустрых гостей.

Небольшой подъем привел меня на кольцевую площадку с мостиками, окружающую большой бассейн, через который проходил канал с бегущей водой. Метрах в десяти сверху над бассейном зияла большая дыра, сквозь которую заглядывала луна. Что ж, похоже, именно здесь я и приводнился. Теперь бы неплохо найти облагороженный подъем, причем это было необходимо не только для удобства. Служебный проход должен вести в здание, а оказаться ночью на открытой местности во владениях сагара очень не хотелось.

Первая попавшаяся мне винтовая лестница была завалена на самом верху, вторая вела в подземное помещение, из которого имелся только один путь наверх, в здание, от которого остались только две стены. Хорошо хоть я выглянул туда без фонарика. Половинчатая луна давала достаточно света, чтобы понять, что мне не сюда.

Спустившись обратно, я прошел еще метров тридцать, обнаружил совершенно стандартную винтовую лестницу из камня и вышел в целую анфиладу сводчатых подземелий. От первой же присыпанной пылью груды барахла повеяло родными пенатами. У стенки валялись элементы упряжи для хах-коваев – седла-ящики, дополнительные корпусные ремни, металлические накладки на голову и хвостовые булавы. Сначала в моей голове возникли нехорошие мысли об аккуратности древних коллег, но дальнейшее вернуло подпорченное уважение к ним. Здесь явно кто-то пытался создать баррикаду, но неведомая сила расшвыряла ее, словно детские кубики.

В следующих помещениях все было в полном порядке: массивные части звериной брони стояли ровными рядами у стен, а мелкие размещались на полках длинных стеллажей. На всем этом лежала печать уныния и запустения, вещественным проявлением которых были толстый слой пыли и полосы сиреневой плесени на стенах.

На первый взгляд здесь находилось немалое богатство, потому что большая часть брони имела позолоту и серебряные накладки, но ячейки для артефактов пустовали, так что добыча ждала меня где-то дальше. К тому же эту часть подвала следовало покинуть максимально быстро. Разбросанная баррикада и, что важнее, отсутствие тел говорили о том, что сюда наведывались нынешние хозяева Хоккайдо.

Анфилада подвалов уходила вдаль, но я покинул ее в четвертом по счету помещении. Боковой ход, словно специально предназначенный для того, чтобы туда не пробрался даже хидой.

Высокий и при этом узкий коридор два раза поворачивал, а затем переходил в лестницу. Несколько раз встречались развилки и винтовые каменные лестницы, по которым я и взобрался на пару уровней выше. Вряд ли здесь ходили гордые самураи-поводыри, больше всего коридор был похож на пути для обслуги – занимает меньше места в архитектурном ансамбле и безопаснее в плане соседства о́ни. Даже в Ониборге не вся обслуга относилась к питомцам с такой нежностью, как мой нынешний управляющий Элбан, многие побаивались жуткого вида магических зверей на подсознательном уровне.

Возможно, потому что я, подчиняясь чувству страха, шел по узким переходам, мне удалось попасть на жилой этаж казарм, минуя закрытые двери и баррикадные завалы.

А вот здесь японская культура чувствовалась в полной мере – деревянно-бумажные стены комнат. Плетеные циновки на полу. А еще расписанные ширмы, настенные рисунки и продолговатые свитки со сценами из жизни нихонской о́ни-гвардии.

Первые десяток картин прошли мимо моего внимания, но затем изображенные на них странности начали пробиваться в напряженное сознание.