В таком минорном настроении мы прибыли в столицу. Обратный путь занял чуть больше суток, и к полудню мы оказались в расположении школы. Уговорить учителя на свободный день для всех сокурсников не удалось, он отпустил только Берислава и Олана, и то лишь на один вечер.

Получив в канцелярии по приказу директора две свои стипендии, я быстро сдал учебное снаряжение нашему кладовщику, но при этом долго уговаривал его повременить со сдачей казенного меча до утра. Пришлось расстаться с парой серебряных монет. В итоге в город я попал ближе к вечеру. Первым делом направился в ремесленный квартал на переделку меча. В спешке табак для мастера пришлось покупать в ближайшей лавке, что сказалось на его качестве. Но Гурдаг был рад и такому – он пока еще нашел не все заначки. Как выяснилось, наши ухищрения оказались напрасными – хозяин гнома расспрашивал своего раба только о заказе, а на ароматный дым внимания не обратил. Что касается мальчишки, то после отцовского внушения он перестал доставать старика, так что рабская жизнь гнома немного улучшилась, за что он не преминул меня поблагодарить.

Гурдаг похвалил меч, но сказал, что красивую рукоять придется ломать и переделывать под сцепку с тростью. Да и противовес нужно усилить – клинок был чуть длиннее школьного. А это займет время.

Меня подмывало не ждать, а забрать только школьный меч с восстановленной старой рукоятью и, оставив недоукомплектованную нагинату мастеру, бежать на встречу, но осторожность все же взяла верх.

В наш любимый кабак – любимый потому, что совмещенный с борделем, – я явился уже в сумерках.

– Ну сколько тебя можно ждать?! – не преминул высказаться Берислав.

Олан особых эмоций не выказывал и был непривычно тих. Мне так и не удалось вытянуть из него причину его расстройства. Возможно, это была зависть или просто грусть от расставания с другом. Если честно, я не мог назвать другом ни одного из них, особенно Берислава.

В этот вечер купеческий сын вел себя очень странно, он то раздраженно подкалывал меня, то чему-то зло улыбался. Так что мы накачивались пивом практически молча.

Наконец-то осознав, что праздника не получится, я решил откланяться. Берислав лишь отмахнулся, уже прицеливаясь, с кем бы провести ночь, а вот Олан догнал меня на пороге заведения.

– Владислав, извини за испорченный праздник, но все как-то тупо. – Эрл был изрядно пьян, и его тянуло на откровенности. – Просто Берислав мне все уши прожужжал про то, как ты нас подставил.

– В смысле?! – удивился я.

– Ну ты договорился с учителем и не остановил Берислава с бутылкой, хотя знал, что нам нельзя пить.

– Ты совсем спятил? – Я даже задохнулся от возмущения. Сначала возникло желание во всем разобраться, но тут же навалилось какое-то безразличие. – А знаешь что? Говорить нам не о чем. Ты знаешь Берислава не хуже меня, но все равно поверил ему. На трезвую голову обдумай все сам, а не пользуйся мозгами Берислава.

Резко развернувшись, я направился вдоль улицы, ведущей к речным воротам. Меня душила злость на этого идиота. Просто взять и поверить словам отъявленного лгуна и даже не обдумать их. И все это только потому, что где-то внутри вспыхнула зависть к более удачливому товарищу!

Какой-то внутренний адвокат в моей душе пискнул: а уверен ли ты, что не поступил бы так же?

Блин. Да. Уверен! Особенно в том, что всегда буду пользоваться своими мозгами, а не чужими. Ночной ветерок немного остудил мою голову и развеял хмельной туман. На освободившееся место полезли странные мысли. Как-то все неожиданно получается. Сначала погибает поводырь, затем нам с Оланом становится плохо. Кому это может понадобиться? Кому мы мешали? Неужели Бериславу?