Все, с этими ребятами в пешие вылазки я больше не ходок…

– Остановка! – приказал я, жестом подзывая наездника, чей питомец шел в передовой тройке. – Почему ковай пропустил эту нишу?

– Не заметил, – равнодушно пожал плечами поводырь.

Блин, ну когда это закончится? В присутствии Драгана они ведут себя нормально, а сейчас совсем оборзели. Сначала мне казалось, что все дело в отсутствии у меня лидерских качеств, но тогда почему нет таких проблем ни с обслугой, ни с теми же викингами? Скорее всего, тут имеет место простая ревность. Ну, сейчас ее подстегнем еще больше.

Не вдаваясь в объяснения, я подозвал питомца самоуверенного поводыря и жестко перехватил контроль.

– Ты не имеешь права! – моментально взвился наездник, но остальные уже поняли, что бунт может плохо закончиться для всего отряда. Наездники на коваях вообще имели в Корпусе дурную славу, особенно после покушения на меня их бывшего командира. Пара крепких рук прихватила рванувшегося ко мне наездника, и товарищи утащили бунтаря назад по коридору.

– Так, теперь ты, малыш… – тихо прошептал я, прикасаясь к понуро склонившейся голове мощного зверя. – Ну, не нужно расстраиваться, верну я тебе твоего придурковатого опекуна.

И правда верну, но только потому, что передача новому наезднику пройдет для зверя слишком болезненно. В отличие от королевской власти и командования Корпуса всех времен, для меня жизнь о́ни была намного ценнее, чем здоровье их наездников.

Я с детства люблю зверей больше, чем людей: звери не способны на предательство и подлость. Тем, кто о них заботится, они возвращают только любовь. Возможно, кого-то удивят подобные мысли у человека, чьего отца загрыз лев, но только не тех, кто работает с животными.

Так, что тут у нас с нюхом?

– Черт, – выругался я вслух, поняв, что ковая никто не учил распознаванию тонких оттенков запахов. А ведь был строгий приказ!

Так, ладно, нужно успокоиться и придержать злость до момента встречи с Драганом. Брезгливое нежелание копаться в мутных делах Корпуса закономерно вылезает мне боком.

Пришлось ограничиться грубыми настройками. Благо различить запахи моих брадарцев и местных жителей было легко. Помимо совсем другого «букета» ароматов, издаваемых телами индусов, местные легко распознавались по чрезмерному пристрастию к благовониям.

Пока я возился с коваем, появился оставленный во внешнем кольце обороны Сбыня. Он сверкал злобным взглядом, и только мое присутствие сдерживало его от рукоприкладства.

– Все в порядке, господин? – поинтересовался вынужденный ходить собственными ногами наездник на хидое.

Гляди ж ты, вспомнил, что я князь, а не просто ненавистный хозяин «их» зверей.

– Норма, – кивнул я, посылая ковая вперед.

На Сбыню я не злился. В принципе можно было понять даже невольного бунтовщика – если бы рядом со мной находился некто, способный перехватить управление Рудым и к тому же заявляющий, что он его настоящий хозяин, мне бы это точно не понравилось. Но одно дело расстраиваться, а другое – кидаться на непосредственного командира в боевых условиях. За такое нужно снимать голову.

Похоже, тень моих мыслей по ментальной связи передалась коваю, и он тут же напрягся.

Я поспешил послать зверю успокаивающий набор образов, в которых он бежал по лесу со своим старым хозяином в седле.

Увы, задержка оказалась критичной: когда ковай в прыжке пробил тонкие двери, покои раджи оказались пустыми. Точнее, там не было самого раджи. Двух телохранителей ковай с подоспевшими собратьями растерзали за пару секунд.

Ну и что теперь делать?