– Нет, не хорошо. У себя стреги, – она попыталась вырваться из его сильных рук, но он только крепче прижимал её к себе.

У него не было выбора. Он обязан был её подчинить себе. И дело было не его желании или желании её семьи. Королевский нотариус вёл протокол церемонии. Трегиру успели передать, что в противном случае процедуру проведут при малом королевском совете. И тогда будет не только постриг.

– Анжелика, услышь меня. Всего-навсего срезать несколько волосков. Вот скажи мне, что в этом такого?

В самом деле, не действие пугало девушку, а его значение. При всех выполнить волю того, кого навязали тебе в мужья. Нет, она не готова мириться. До свадьбы ещё далеко. Кто знает, откуда может прийти помощь.

– Господин Трегир, я предлагаю прерваться и перенести заключение на другое время. – Нотариус начал складывать свои принадлежности. – Тем более, что вы ходатайствовали о сокращении обряда по надуманным причинам. Вы же видите, что принцесса нуждается в более жёстких рамках.

– Если ты сейчас не возьмёшь себя в руки, мне придётся успокоить тебя при помощи укола. – перешёл он на русский. – Генри, ампула у тебя? – спросил он у принца, не поворачивая головы. – Господин нотариус, – Трегир улыбнулся, поднял голову и посмотрел на нотариуса. – Я просто по-русски объяснил принцесса значение обряда. Я боюсь, что всё-таки её английский словарный запас далёк от совершенства. – Что, укол или… В противном случае будет всё то же самое, но на королевском совете. – снова он обратился к Анжелике, в очередной раз говоря на русском.

Анжелика посмотрела на окружающих. Одна против всех. Брат стоял совсем рядом. Ей даже показалось, что она чувствует, как острая игла касается её предплечья.

«Сам срежь...» –прошептала она, заливаясь пунцовой краской.

Трегир облегчённо выдохнул, подал ножницы Анжелике.

–Смелее. Давай уже закончим процедуру.

Она обвела всех взглядом, как бы ища поддержки. Через силу заставила себя взять косу, ножницы... Как постриг в монастырь. Смирение. Какое смирение, если гордыня против? Тишина. Все ждали. Это не могло продолжаться вечно. Трегир держал её у себя на коленях.

–Ну, давай, милая моя девочка. Так положено.

Выдохнула и над листом бумаги срезала кончик.

–Вот и умница, – Трегир не отпускал её. – Подожди, мы сейчас это упакуем… – он пересыпал в круглый медальон-амулет, где красовался герб великих герцогов. – Передадим нотариусу... А теперь попросим наших ювелиров надеть тебе браслет.

Он вовремя среагировал. Анжелика знала про браслеты, которые носили невесты, жёны, содержанки. «Хорошенькое украшение, хорошо, что не на шею ошейником, а всего лишь на руку. Я не буду это носить, никогда!» – заявила она ему после случая с Кароль. Да он и не настаивал. И вот сейчас этого требовал обычай: запаянный на руке браслет.

– Хватит вырываться, – прошипел за спиной брат. – А то припаяют прямо к коже.

Ювелир быстро справился с задачей. Тонкий браслет из переплетённых нитей белого, жёлтого и розового золота, которые соединялись мелкими цветочками с рубиновыми сердцевинами.

Раздались аплодисменты окружающих.

– Ну вот и всё, теперь ты моя законная невеста. Я не стал ставить на браслете герб и дату свадьбы, ибо ты до сих пор хочешь сохранять инкогнито. – Трегир ослабил хватку. Девушка тот час вскочила. – А теперь поцелуй. – улыбнулся он, поднялся следом, протянул руку к лицу, чтобы убрать волосинки с лица, но она дёрнулась назад.

– Слушайте, вы пока поженитесь, полдворца покалечите, – раздался приглушённый голос Генри.

Анжелика обернулась. Брат держался одной рукой за нос: