В этот день я работала как никогда. И изо всех сил старалась не смотреть в сторону Крис, вольготно рассевшуюся в первом ряду.

Тренироваться на арене было куда интереснее, чем в прежнем зале. Здесь вся атмосфера располагала к полной самоотдаче. Казалось, еще секунда, и пустующие места займет публика. Загорятся яркими цветами прожекторы, послышатся аплодисменты, свист и восторженные восклицания.

Я прыгала неистово, предугадывая, где кнут щелкнет в следующий раз. И Хан остался мною доволен.

— Усложним номер! — сообщил он.

Не предложил, а именно сообщил. Поставил меня в известность.

— Не слишком ли рискованно усложнять номер за несколько репетиций до дебютного выступления? — подала голос Крис.

— Пантера справится, — заявил Хан и недовольно нахмурился.

Сдается, он не любил, когда его решения ставились под сомнение. И даже звезде арены не позволено нарушать заведенный порядок.

Крис раздраженно повела плечами, но спорить не стала. Я на сей раз проявила солидарность. Молча наблюдала за Ханом, поздравляя себя пусть с небольшим, но все же успехом.

Раз «директор» цирка решил в последний момент изменить программу, значит, уверовал в мои способности. И стал доверять. Теперь главное — не ударить в грязь лицом и оправдать надежды.

Хан заставил меня не просто скакать по арене, но и перепрыгивать через препятствия. Реквизитом послужили тумбы различных форм и размеров. По первому щелчку кнута я должна была запрыгивать на выбранный дрессировщиком постамент, по второму удару — спрыгнуть.

Только один раз во время выступления я улучила момент — взглянула на Крис. И заметила немое восхищение в ее глазах. Но радовалась она не моему успеху. Ее привлекали Хан и его кнут. По тому, как алчно блестели глаза акробатки, я поняла, что та не отказалась бы занять мое место. Надо же, на вид такая цаца, а фантазии как у настоящей мазохистки.

Меня же подчиненное положение сводило с ума. И пусть я сама согласилась выступать и полностью подчиняться дрессировщику на арене, свободолюбивая натура бунтовала. Хан ни разу не коснулся кнутом моей кожи, не причинил боли. Но уязвленная гордость терзала сильнее сотни нарывов.

Когда репетиция завершилась, Хан подтолкнул меня к выходу и небрежно бросил:

— Иди вперед, путь в каюту помнишь?

— Настолько хорошо, что могу и сама дойти, — пробормотала я. — Не думай, нападать на твоих подручных не стану. Устала, еле ноги шевелятся.

Крис рассмеялась, услышав мое заявление. Вскочила с места и вихляющей походкой подобралась ко мне.

— Привыкай выкладываться, — сообщила, улыбаясь, — артисты зарабатывают свои кристаллы потом и кровью. Иногда, увы, в прямом смысле. Травмы ― наши постоянные спутники.

— Пытаешься меня запугать? — насторожилась я.

Хан тяжело вздохнул, но предпочел не встречать в разговор. Зато следил за каждым моим жестом — наверняка боялся, что я нападу на акробатку.

— Только предупреждаю, — пропела Крис. И обратилась к Хану: — Можно, я доведу ее? Расскажу немного о наших обычаях и порядках.

С одной стороны, мне очень хотелось узнать больше о космическом цирке и его обитателях. И все же эта Крис не внушала доверия. С чего бы вдруг ей помогать мне?

— Уверена, что справишься? — спросил Хан у Крис.

Та кивнула.

— Тогда возьми это, — предложил он.

Достал из-за ремня оружие в виде палки с круглым набалдашником и отдал Крис.

— Спасибо, но не думаю, что это понадобится, — заметила она, принимая оружие. — Наша Пантера выглядит вполне смирной. И достаточно умной для землянки. Наверняка не станет кусать руку, которая ее кормит.