Взлетели. Стюардессы начали разносить напитки. Максим взял томатный сок, Валерий заказал минералку. Одет он был модно, в летний костюм песочного цвета в тонкую частую полоску и в дымчатую кисейную рубашку. На шее не крестик на цепочке, как поначалу показалось Максиму, а какой-то серебристый значок в форме ладошки. И пахло от него не потом, а дорогим лосьоном. Лицо загорелое, овальное, прямой нос, карие глаза, прямые губы, твердый подбородок. Парень наверняка нравился девушкам и знал об этом. А вел себя просто, достойно, не переступая грани вседозволенности и всезнайства.

Максим невольно опустил глаза на свои белые брюки и остался доволен. Он тоже любил хорошо одеваться, и ему это доставляло удовольствие. Лишь одно обстоятельство мешало ему жить: ему часто говорили – с лучшими намерениями, разумеется, – что он похож на известного шоумена Николая Баскова. А Максим хотел быть похожим на самого себя и не быть в тени великих и не очень предшественников. Именно поэтому он старался поддерживать себя в хорошей физической форме, чтобы быть стройнее, и красил соломенные от рождения волосы в темный цвет.

– Значит, ты теперь будешь петь в оперном, – заговорил Валерий, получив минералку. – Это хорошо. А на эстраду не хочешь?

– Нет, – коротко ответил Бусов.

– И правильно. Попса, она и есть попса. Мне даже иногда жалко становится, что многие наши звезды с великолепными голосами опускаются до песен, смысл которых укладывается в три слова, а музыкальный диапазон до двух нот. Жить-то где собираешься?

– Еще не знаю, – сконфузился Максим. – Обещали помочь с квартирой. Поживу пока у знакомого.

– А давай ко мне? – предложил неожиданно Валерий. – Я один, живу в двухкомнатной, в центре, на Тверском бульваре, прямо напротив культурного центра «Старый Свет», не бывал там?

– Нет.

– Рядом ресторан «Пушкинъ». Ну ладно, это не главное. Я тебя свожу туда, хороший центр построили, умеют и наши возводить современные дворцы. Согласен?

– Ну, не знаю… – замялся Максим, вспоминая, что его собираются встретить люди из родноверческого Союза, приходившие к нему еще зимой. – Неудобно…

– Как раз удобно, да и тебе в театр ходить недалеко, три остановки на троллейбусе или одна на метро.

– Не люблю стеснять…

– Говорю же, я живу один, никого ты не стеснишь, да и веселей вдвоем.

– Почему ты один? А родители, жена?

– Это квартира деда, контр-адмирала в отставке, он умер три года назад, а квартиру мне оставил.

– Повезло.

– Это как сказать. Я деда сильно любил, классный был мужик, с характером, он меня и воспитал. Лучше бы он жил еще.

– Извини…

– Да ничего, все путем. – Валерий оживился. – А хочешь расскажу, на чем зарабатывают бармены?

– Разбавляете водку водой? – улыбнулся Максим.

– Те, кто разбавляет спиртное водой, просто не умеют работать. Если что-то мутишь, надо делать это не в ущерб качеству. К примеру, ежели коньяк разбавить подкрашенной водой, он сразу теряет запах и сильно меняет вкус. А если водкой – одни плюсы. В дорогой коньяк нужно доливать именно водку, а в чеке пробивать самый дешевый, и навар получается до тысячи рублей со ста граммов. Или еще пример: кладем в шейкер пять кубиков льда и наливаем туда не пятьдесят граммов вискаря, а тридцать пять, так будет казаться, что там все семьдесят. Представляешь?

– Круто!

– Так же и с разными коктейлями: не доливаешь по пять-десять граммов – и уже в наваре. Есть разница цен и в водке. Берем «Флагман», а продаем как «Русский стандарт», навар – от трехсот рублей со ста граммов.

– А если кто-нибудь различит вкус?