Вслед за окурком в окно улетели смятая пачка с оставшимися сигаретами и зажигалка.

На следующий день Ярик едва не проспал семейный обед. Являться по воскресеньям в отчий дом его обязали родители, а мама еще и напоминала об обеде утром, чтобы сын не соскочил, сославшись на забывчивость.

- Ма, я сегодня, наверное, не смогу, - проворчал Ярик спросонья. – Много учить задали.

- Опять гудел всю ночь? – услышал он голос отца. – Ничего, следующую ночь посидишь, поучишь. И не смей опаздывать!

Блять! Звонок на громкой связи…

- Учил всю ночь, - зло ответил Ярик. – Мне гудеть некогда.

- Ярик, мы тебя ждем, - сказала мама и поспешила дать отбой.

Вот так и пришлось до вечера изображать послушного сына, а потом, чуть ли ни до утра решать задачи по физике, зубрить выемки и впадинки на головке плечевой кости, писать конспекты по биологии, оформлять лабораторные по химии, готовиться к коллоквиуму по гистологии…

В общем, на латынь времени не хватило. Ярик лишь взглянул на столбец из шестидесяти с лишним слов… и закрыл учебник.

На занятия к Барби явиться пришлось. Кое в чем Ася права, отношение к происходящему пора менять. Не выставлять себя идиотом, Ярику вполне по силам.

- Белов, может, сразу на выход? – поинтересовалась перед началом пары Алка. – А то страшно уже, что в очередной раз выкинешь.

- Отвали, - коротко ответил Ярик, усаживаясь на место.

- Белов, учти…

- Так, все собрались? – В аудиторию, стуча каблучками, вошла Барби. – Добрый день, рассаживайтесь. Ярослав Сергеевич!

Ярик напрягся.

- Мне выйти, Дарья Степановна? – спросил он.

- Нет, зачем же? – усмехнулась она. – Просто хочу попросить заранее, на тот случай, если вы все же нас покинете до конца пары… Подойдите ко мне после, будьте добры.

- Э-э… Зачем? – завис Ярик.

- Вот я все и объясню. И зачем, и почему. – Она поправила шарфик и добавила: - Это просьба.

Барби пытается заключить мир? Что ж, это неплохо. Ярик даже повеселел. Правда, ненадолго. Словарный диктант он опять не написал. И ничего не понял из того, о чем говорила Барби.

Все что-то конспектировали, работали с учебником, отвечали… Ярик же с независимым видом гонял по столу бумажку. Барби его не трогала. Вообще не замечала, как будто его нет. И это злило.

Пара на то и пара, что состоит из двух академических часов. И между ними положен перерыв. Барби дала группе пять минут, велев проветриться, и вышла.

- Яр, ты идешь? – спросил Вадим, толкнув его в бок.

- А? – Он поднял взгляд. – Куда?

- На перекур.

- Вадим, третий раз объясняю, я бросил.

- А я третий раз не верю, - хохотнул он. – Лады. Я тогда сумку оставлю?

- Да вали уже, - вздохнул Ярик. – Я здесь посижу.

Он сунул в ухо наушник, врубил музыку и закрыл глаза.

- Не, я его за вещами попросил присмотреть, а он спит! – возмутился Вадим, вернувшись.

- Украли чего? – поинтересовался Ярик.

- Нет, конечно.

- Вот и не бухти, - посоветовал он, потягиваясь.

Барби продолжила занятие. Теперь Ярик развлекался тем, что не спускал с нее глаз. Она ему нравится? Бо-оже… Эта длинная юбка – отстой. У его мамы и то короче. А лицо… лицо…

Он задумчиво рассматривал Барби, не замечая, что рука, сжимающая ручку, едва заметно скользит по чистому тетрадному листу.

Уже не по чистому… Набросок появился настолько неожиданно для Ярика, что он в сердцах перечеркнул его жирной линией.

- Разберем кое-что на доске, - продолжала тем временем урок Барби.

Она взяла губку, чтобы стереть рецепты, записанные там ранее, но едва коснулась ею доски, как, охнув, отступила.

Одного взгляда хватило, чтобы понять: какой-то «шутник» зарядил губку цветной «бомбочкой». Небольшая емкость лопнула от давления, забрызгав доску и руки Барби красной краской. Капли попали и на одежду, и на лицо.