«Ну, жара еще вполне терпима по сравнению с такой задницей, как творится сейчас! Хотя, ехать под обжигающими лучами местного светила, как его называют здесь – Ириум, тоже хорошего очень мало», – напоминаю я себе.
Только от Ириума еще можно как-то укрыться под накидками из правильной ткани и ловко скрученной травы, особенно требуется прикрывать мои бедра, колени и голени в кожаных штанах, чтобы они не раскалились до реальных ожогов.
Можно графиню Цецилию и в ее личной карете охранять, что я иногда делаю, или уже делала, но теперь она все время слишком многое хочет знать от меня.
О чем болтают простые стражники и обозники, какую именно девку или чью-то жену привели к графу с его Старшим над дружиной неделю назад еще в замке?
Кто у него состоит в постоянных любовницах?
А кто только иногда попадает к графу в постель?
Вот и все, что ей, в принципе, интересно из окружающей жизни, чтобы потом выносить мозг самому графу и постоянно жаловаться своему отцу.
Который теперь сам старается с единственной дочерью подольше не встречаться.
– Сама выбирала кобеля покрасивше, да повиднее! Я тебе совсем других женихов советовал! Теперь глотай полным ртом такое семейное счастье! – вот так довольно равнодушно он как-то ответил дочери при мне.
Он вообще такой суровый и невозмутимый мужчина, каким и должен оказаться светлый ноэль целой четверти довольно большого королевства.
В общем, интересует графиню много всего такого, что могу узнать я сама от своих приятелей-дружинников, но ни за что не расскажу графине или ее прислуге.
Потому что она откровенно глупая и на редкость неблагодарная дрянь!
Тут же при первой встрече вывалит все услышанное графу на голову без малейшего толку!
Заставит его страшно беситься и постоянно выискивать слишком болтливых воинов в своей дружине.
А мои неплохо наработанные связи и образовавшиеся по жизни приятели после такого залета надолго замолчат!
Глава 5
Когда я, довольно не спеша, сделала свои интимные дела и запрыгнула на снова полностью мокрое седло, которое пришлось тщательно протереть уже совсем грязной тряпкой, то с немалым удивлением обнаружила, что охраняемая персона, пусть вроде медленно, но успела уехать довольно далеко от меня.
«Вроде едва тащится, а смотри-ка, уже укатила куда!» – удивилась я.
Теперь карета с графиней стала уже не так хорошо видна в сером, внезапно опустившемся откуда-то с низких небес мареве, поэтому пришлось мне поддать под бока моей безнадежно уставшей лошадке, чтобы догнать ее хотя бы на пару десятков метров.
Не лошадку, понятное дело, а карету с графиней, которую все так же бодро тащит четверка очень дорогих лошадей цугом. Они пусть не быстро, но вполне уверенно преодолевают царящее перед ними бездорожье, задавая всем нам, именно здесь несущим свою службу, свой ритм движения.
Лошади очень дорогие, той самой шалтайской породы, о которых мечтают все местные дворяне, не взирая на свои финансовые возможности.
Даже у самого графа таких нет, заметно подешевле запряжены в его карету, потому что шалтайцы – личные животины самой графини, доставшиеся ей в подарок от отца.
Кое-какое разделение по имуществу между благородными супругами сохраняется до сих пор, раз графиня – изначальная носительница титула, а тот же граф происходит из бывшего простого и небогатого баронства.
Благородные господа могут оформить даже совсем официальный развод по желанию именно носителя более высокого титула, только придется долго и очень щедро подмазывать забравших себе слишком большую власть храмовников.
Тогда граф так и останется графом по своему, уже законно полученному, титулу, только уйдет с совсем голой задницей, как, в принципе, и пришел в графство. Все прежнее имущество останется супруге, поэтому приходится ему постоянно создавать хотя бы какую-то видимость правильного брака.