«Ну, мне просто особо деваться некуда по большому счету, не создан здешний мир для одиноких свободных женщин ни в коем разе, если при них нет десятка своей личной охраны и, естественно, дворянского титула, – давно я уже сделала такой понятный вывод. – Впрочем, можно еще при своем муже из тех же купцов как-то перемещаться по просторам королевства, но здесь сурово принято женскому полу не колесить по дорогам, а сидеть дома и создавать какой-то уют на довольно примитивном уровне. Может, если найду понравившегося мне человека, так и поступлю со временем, но пока ничего наперед не загадываю», – размышляю я.

«С моей внешностью в те же любовницы я легко могу попасть к кому захочу из благородного сословия, кому такое дело еще вообще интересно, но вот не лежит душа почему-то, хоть ты режь меня», – вздыхаю я, прислушиваясь к постоянному гулу на поверхностях кареты, вроде все же начавшего стихать дождя.

Пока ты служишь личной охранницей – ты самостоятельный более-менее человек в личном плане, а как только встала на содержание или вышла замуж, превращаешься в безвольный придаток своего господина.

Абсолютно без всяких прав, с чем я тоже абсолютно не согласна.

Такие здесь понятия и непоколебимые условности уклада местной жизни, за что самым серьезным образом выступают храмовники.

Есть у меня другие способности, поэтому хочу только через них попасть в более нормальную и спокойную жизнь со временем.

Ведь считаю, делю и умножаю я, наверно, лучше всех в этом мире и точно в графстве Квитунг славного королевства Витания. И в самом королевстве тоже…

– Правильно, Олга! И в трактире на скамейках поспят! Не растают! – пискнула одна из служанок, сдобная Вилия, мечта половины графской дружины, и тут же очень по-простому полезла было на кровать, первой занимая лучшее место у стенки.

«Черт, все никак не смогу привыкнуть к тому, что здесь в речи нет мягкого знака», – подумала я только.

Поэтому я здесь не Ольга, а только Олга, пришлось привыкнуть к новому звучанию своего имени.

Откуда я ее безжалостно тут же согнала, молча прихватив пальцами за нежную, пухлую руку в запястье.

Вилия без слов беспрекословно подорвалась с кровати, следуя за моей рукой, понимая, что синяки на ней останутся надолго, если она попробует со мной поспорить пару лишних секунд.

Нашей стервозной графине явно не понравятся темно-синие пятна на руке служанки, напоминающие по своему виду явные мужские приставания, поэтому придется их прикрыть одеждой, постоянно мазать липучей мазью и дальше с осьмицу походить в рубахе с длинным рукавом по такой невероятной жаре.

Чего никто, конечно, из девок прислуги никоим образом не хочет, когда можно вволю показывать бравым, постоянно сексуально озабоченным дружинникам графа и прочей мужской обслуге свои белые пухлые руки, которые наряду с открытым лицом являются основным внешним раздражителем для местных мужиков.

Юбки в пол и никаких штанов на женском народонаселении – вот одна из главных заповедей Святого Иова, которую старательно доносят храмовники.

Естественно полагая, что дьявол в большинстве случаев заходит в мужские души именно через «сосуды греха», которыми часто на молениях именуют здесь женский пол.

– Как будто именно такие наставления он им сам выдал! Лицемеры поганые! – снова ругаюсь я.

«Ага, прямо во время полета в бездонную пропасть, когда приспешники темных сил умудрились скинуть пророка, коварно напав со спины!» – усмехаюсь я про себя разным толкованиям его прижизненных слов.

Если женщина или девка только не выполняет определенные мужские обязанности, как я сейчас, тогда возможны какие-то определенные послабления в одежде.