— И не езжай! Зачем тебе лезть! — убеждает меня Надька. — Пусть сам разбирается! Ты тут при чем?! И вообще, как он Каменева успел так побить, если тебя домой отвез?

— Антон говорит, что потом Ваня вернулся… Я… не знаю… Антон сказал, что любит меня, а я…

— Не веришь, да? А что раньше с этой Ликой сосался? Мне, конечно, жалко Антона, но знаешь, подруга, это не твои проблемы! Не верю, что Сатановский так жестко избил его. Извини, конечно, но твой Антон как бы боксер, и чтобы один человек так его отдубасил? Да еще голыми руками? А Сатановский просто здоровый, он вроде же не спортсмен?

Сижу и слушаю Чистякову, чувствую: отпускает немного. А ведь она права, наверное.

— Хочу с придурком этим поговорить сначала! Хочу в глаза его посмотреть!

— Думаешь, тебя к нему пустят? — скептически спрашивает Надя. — И что вообще с игрой будет?!

— Ты извини, конечно, — срываюсь я. — Но твой Универсум подождет немного! Мне ехать нужно, Надь. Я, как чего узнаю, сразу тебе позвоню. Не обижайся, пожалуйста.

По дороге набираю Самиева и узнаю, что он сейчас с адвокатами в отделении.

— Мы сможем с вами отдельно поговорить, Валерий Васильевич? Антон просил…

— Разумеется! Я и сам хотел бы с ним переговорить. Ты как себя чувствуешь?

— Да нормально вроде, но… Антон настаивает, что это Иван. И он один был.

— Веришь ему?

— Не знаю! — я чуть не плачу. — Я хочу, чтобы он поскорее поправился и не смотрел на меня так, будто это я во всем виновата!

Когда подъезжаю к отделению, на улице вижу тот самый “мерседес” Самиева, а чуть поодаль и самого хозяина. Он стоит рядом с двумя молодыми мужчинами и одной блондинкой. Очень красивой, кстати. Намного красивее Ланы, это мой личный критерий. Подхожу поближе и слышу, как светловолосый парень говорит Самиеву:

— … долг у него очень большой, не думаю, что эти ребята будут долго ждать, хоть и ушли вчера из кафе. Я сам видел, как они уехали. Но Антон серьезно влип.

— Во что он влип? — вклиниваюсь я, и на меня, как по команде, все оборачиваются. И смотрят, не сказать, чтобы дружелюбно, Этого светловолосого я не раз видела с Сатаной. Кажется, Филиппом его зовут. А вот брюнета с красоткой я не знаю.

— Привет, Марфа, — улыбается Самиев, а сам уставший такой. Много крови из него выпили сегодня, чувствую. — А ты видела вчера, ребята на “Хонде” приехали в ваше кафе?

— Не видела, но Антон сказал, что у него из-за этих людей какие-то серьезные проблемы. Его бывший друг подставил…

— Никто не подставлял Антона, — неприятно улыбнулся Филипп. — Он сам задолжал кучу бабок. Игрок твой Антон, Марфа, и очень хреновый!

— Ты вообще кто, чтобы судить? — огрызаюсь я. — Легко говорить гадости про того, кто сейчас лежит еле живой под капельницей!

— Так, спокойно все, — поднимает руки Самиев. — Марфа, пойдем пока, поговорим. Ждать еще долго.

— А чего ждать? Я вообще хочу показания дать.

— Успеешь еще. Мы ждем, когда Ваню отпустят. Есть такая надежда.

— Заплатили ментам, да? — чувствую одновременно и разочарование, и облегчение. Обидно за Антона, но рада за Сатану. Как такое вообще возможно?!

— Ты знаешь, Ваня после тебя в бар какой-то заехал, потом еще в один, домой утром только доехал… Свидетели как раз сейчас тоже показания дают… Антон уверен, что это был мой племянник? Просто темно же в парке было…

— Говорит, что точно он. Но… Валерий Васильевич, Антон не хочет следствия, суда, — мне так неловко все это говорить, как будто шантажирую. — Он готов не выдвигать никаких обвинений против Вани, если… если получит деньги… то есть компенсацию.