Иван

Сатановский ругнулся про себя и, не разлепляя глаз, нашарил жужжащий на тумбочке мобильный. Просыпаться под будильник Ваня ненавидел с детства, с того самого времени, когда сначала надо было ходить в детский сад, а потом в школу. Правда, в старших классах Шайтан приобрел привычку, которую потом с успехом применял, уже будучи студентом. Сначала на первый урок, а потом и на первую пару Сатановский просто не ходил. Хоть сам директор школы или декан вели утреннее занятие.

Откинув телефон на простынь, Иван заставил себя встать: дело даже не в том, что уже был полдень, а в том, что через час у него забита стрелка с Филом. Эту встречу Сатановский сам назначил, а потому пропускать не хотел.

Он едва успел принять душ и выпить чашку кофе, когда в домофон позвонила домработница. Она приходила убираться два раза в неделю, иногда чаще, если Шайтан устраивал у себя дома вечеринки. Эту квартиру в одной из новостроек на севере Москвы племяннику подарил дядя на совершеннолетие. Оба родственника были счастливы пожить, наконец, отдельно друг от друга.

Когда Иван подъехал в модное среди белых воротничков кафе на Лесной улице, Филипп его уже ждал.

— Здоров, — Сатановский протянул руку и внимательно оглядел приятеля. Судя по Longines из последней коллекции на запястье Фила, у него все было на мази. — Дело есть.

— Да я не сомневался, — хохотнул бывший одноклассник. — Выкладывай, зачем я тебе понадобился.

Они уселись за столик, но разговаривать о деле не торопились: рядом вертелся официант. Они сделали заказ, и только после этого Филипп спросил.

— Ты опять во что-то вляпался, Сатана?

Друзьями эти двое никогда не были, хотя с юности варились в одних и тех же компаниях. Это было странно: казалось бы, что рядом с богатыми избалованными мажорами делать сыну матери-алкоголички и безымянного отца? Но Филипп Замятин быстро осознал свой талант: быть полезным для полезных людей. Сначала мелкие поручения, “подай-принеси”, с годами они превратились с небольшой, но стабильный и, главное, доходный бизнес. В откровенную “уголовку” Замятин никогда не лез, однако не раз ходил по самому краю.

Сатановский это все прекрасно знал, но ничего криминального предлагать Филиппу он не собирался. По крайней мере, пока.

— Антон Каменев, придурок, который учился то ли с Ланой в параллели, то ли на год младше, — без лишнего вступления начал Иван. — Сейчас учится где-то, подозреваю, что в РАНХиГС. Нужно, чтобы ты узнал о нем все.

Фил откинул белесые волосы со лба и уточнил.

— Насколько все, Вань? Помню я этого тупня самодовольного, боксер, кажется.

Вместо ответа Сатановский кивнул на мобильный Замятина.

— Глянь на перевод и сам реши насколько.

Филипп присвистнул, увидев сумму.

— Понял. Срок?

— Как выяснишь, что интересное про него, звони. Но вообще собирай максимум: если он толкнул старушку на переходе и не извинился, я тоже хочу это знать. Круг общения, бабки и бабы, долги, если есть, страстишки...

— Сделаем! — кивнул Замятин. — Сам как? Слышал, ты без диплома остался. Как дядька твой? Лютует?

— Пытается, — ухмыльнулся Иван, вспомнив их последний разговор с Самиевым. — Но это еще вопрос, кто кого поимеет.

Выходил из кафе Шайтан в приподнятом настроении: Фил умеет работать быстро и эффективно, столько дерьма нароет на любимого мартышки, что Марфа разгребать будет долго. Первая любовь как-никак — у нее не бывает счастливого конца. А насколько несчастливо все закончится для Боголюбовой, решать будет он, Шайтан.

Офис Самиева находился всего в десяти минутах ходьбы от Лесной, так что Сатановский решил заглянуть к дяде.