Открываю холодильник и вытаскиваю оттуда замороженную курицу.

- Подойдет?

- Чувствую себя идиотом. Хотел же не опоздать к тебе, поэтому и пошел дворами, а там… Я вас не сильно отвлекаю? Время позднее, ты, наверно, хочешь…

- Матвей, все нормально. Разбирайся с аптечкой, а я пока чай налью.

- Завтра на работу, да? – спрашивает он, открывая нашу обувную коробку, в которую мама напихала половину аптеки. – Кстати, я рад, что ты возвращаешься туда. Тебе же нравится работать в цветочном?

Матвей сосредоточенно смотрел на меня, ожидая ответа.

- Вполне.

- Да, Глеб. Парня избили, отобрали ключи от квартиры, и теперь мы ему помогаем, – демонстративно громко кричит Лаврова. – Ну, мы же добрые. Нас не гиены воспитывали так-то.

- Не обращай внимания, – объясняю парню, который напрягся, услышав Янку. – Она просто думает, что за тобой следили, чтобы узнать, где ты живешь.

Матвей только открыл рот, как в кухню влетела довольная Лаврова.

- Ох, все. Поговорила со своим парнем. – Она садится напротив Матвея, делая вид, что изучает содержимое коробки. – Он у меня боксер. Сильный. Безжалостный. А как он меня лю…

- Ян, тебе бутерброд сделать?

- Можно. С родителями живешь?  – спрашивает у Матвея. – А то без ключей остался. Будет хорошо, если с ними.

- Да, но сейчас их нет дома. Повезли бабушку в другой город на свадьбу ее двоюродной внучки.

Пришла моя очередь открыть рот.

Сколько же у него родственников?

И кажется, ему дорогу перешла бабка с пустыми ведрами в руках, в которых она несла разбитое зеркало. О, за ней точно бежала черная кошка.

- Позвоню знакомым, – продолжает он. – В гостиницу бы поехал, но без документов вряд ли меня заселят.

Ну, почему его так жалко?

Может быть, потому, что он побитый весь?

- Ты можешь остаться у нас. Утром будешь думать, что дальше делать.

Судя по выражению лица Лавровой, эта идея ей точно не понравилась.

- Саш-ша, мы картошку в коридоре оставили. Пойдем, а то я одна не унесу.

- Давайте я…

- Сиди-сиди, сегодня не твой день. Лучше вообще не двигаться и не испытывать судьбу.

Выходим из кухни, и Янка закрывает за собой дверь.

- Это что сейчас было?

- Нам его выгнать?

- Выгнать!

- Чего ты так переживаешь? Сама же встретиться с ним хотела неоднократно.

- Потому что дома сидеть – скучно. Поэтому и хотела пообщаться.

М-да. Логика покинула чат.

- Вот и пообщаешься. Тем более у тебя Глеб есть. Спасет красавицу.

- Глеб вне зоны доступа.

- С кем ты тогда разговаривала?

- Сама с собой, – бросает Янка сквозь зубы, раздувая ноздри. – Сразу предупреждаю, спать будем по очереди и забаррикадируем дверь стульями. А утром скажем, что последний раз здесь ночевали и вечером переезжаем. И зеркало ты сама помоешь.

Вот же…. Лаврова.

- Девчонки… - открывается дверь, и из проема показывается голова Матвея. – Я пойду, наверно. Не буду вам мешать.

- Никуда ты не пойдешь, – уверенно говорю ему. – Сейчас я тебе в своей комнате постелю.

Эх, мама должна мной гордиться.

На следующее утро я чувствовала себя зомби, которого переехал грузовик с дровами. Уснуть у меня так и не получилось, Янка не давала. Всю ночь подруга зачитывала мне истории маньяков, которые втирались в доверие к своим жертвам, а потом…

- Сань, собирайся. Там доставка, – кричит Лаврова, заканчивая разговор по рабочему телефону. – Букет белых роз. Красота! Везет же кому-то.

Ни за что больше я не буду спать с ней в одной комнате.

Главное, всю ночь она трындела не прекращая, а сегодня прыгает, словно выпила тонну энергетика.

Бесит.

Но делать нечего. По пути на работу я пообещала выполнять любую ее прихоть. Короче говоря, подписала себе смертный приговор. Поэтому и приходится выходить в самое пекло. Радовало, что идти долго не пришлось. Всего лишь обойти дом, в котором был наш цветочный, и зайти в первый подъезд. На лифте поднялась на десятый этаж и нажала на звонок.