Приглашение от Льен. А за окном уже рассвело, хотя до восхода солнца ещё оставалось время.

Этих мотыльков искусный артефактор сделал когда-то для отца, графа Корбута – несколько тонких колечек-амулетов, хранящих в себе по нескольку сотен таких бабочек. Толку от них особого не было, разве что вот так, тихонько позвать кого требуется, или что-то передать. И та, которая позвала, не предаст, если Ивин хоть что-то в этом понимал.

Да, недолго, но он сомневался. Потом бросил мотылька с пальца – никуда не денется, – и быстро оделся, и так же быстро оседлал лошадь. Мотылек, мельтеша, полетел вперед.

Она ждала Ивина посреди полянки, заросшей дикой малиной – дама в изумрудно-зелёном костюме и шляпе с пером, её высокая чалая кобыла нетерпеливо пряла ушами. Ну конечно. Красотка слишком часто уезжала из замка на рассвете, чтобы кто-то стал этому удивляться.

Увидев Ивина, дама встрепенулась:

– Ну наконец-то!

Он подъехал.

– Здравствуй, Льен.

– Здравствуйте, лорд Монтери, – она смерила его насмешливым взглядом ярко-серых глаз. – Мне так приятно, что вы решили довериться мне. Думала, побоитесь.

– Перестань, Льен. Я не жду, что ты на моей стороне. Но ведь и не обманешь. Ты здесь зачем?

– Я ни на чьей стороне, лорд Ивин. Но я слишком хорошо к тебе отношусь, по старой памяти, знаешь ли. Конечно, знаешь. Своего покровителя я ценю чрезвычайно, так что не злоупотребляй.

– Хорошо, – он кивнул. – Но это ты позвала. Что случилось?

– Что случилось, тебе известно. Племянник графа Финерваута сумел наконец привести его светлость в совершенное бешенство. Ты понимаешь, о ком я говорю?..

– Ты хотела меня удивить? – хмыкнул Ивин.

– Предостеречь. А вообще, мне любопытно, ты головой ударился, что ли? И как сильно? – её взгляд выражал искреннее недоумение. – Чтобы так играть благосклонностью своего единственного на сегодня защитника и покровителя? Фино это тебе не спустит, будь уверен.

Называть графа этак по-семейному – это Льен ненавязчиво подчеркнула свое положение.

– Я так и понял, – кивнул он.

– Обычно он угрюмо молчит, но на этот раз ревел как раненый вепрь. Все попрятались по углам, а твоя сестра в истерике. Она полезла к нему с уверениями, что огорчена и осуждает твой ужасный поступок, Фино рассердился ещё больше. Прогнал её и накричал так, что чуть люстра не осыпалась.

– Не преувеличивай. Но я тебя понял. Льен, я этого и добиваюсь – пусть граф отправит мою сестру с компаньонкой в Гарратен хоть в наёмной карете. Я не мог уговорить её и матушку не принимать милостей графа. Валина отчего-то и теперь не желает уезжать из Финерваута. А мы с графом… договоримся, ничего.

– Вон оно что, – она удивлённо вздёрнула тонкую бровь. – И ты только за этим решил дернуть льва за усы? Лучше бы меня попросил, я бы придумала, как отправить твою сестру в Гарратен. Нет, дело не в этом.

– Ценю твою поддержку, Льен, – мягко сказал Ивин. – Она всегда будет взаимной, поверь мне.

– Не обольщайся, – она усмехнулась. – Я ведь главное не сказала. Надеешься договориться с его светлостью в рамках колдовского кодекса? Не получится. Граф уже объявил, что не желает тебя видеть и слышать. Тебя ждут и в замке, и в деревне, и в трактирах на дороге. И ты сразу отправишься в тюремный подвал, в самый дальний его угол, может быть до весны. Когда оттуда выползешь, будешь рад просто взглянуть на солнышко. Хочешь?

Ивин выслушал, хмурясь. Уточнил:

– А девушку?..

– Девушку? Жену лавочника, что ли? – не сразу поняла Льен. – Отдадут мужу, конечно. Кому она нужна? Ты ведь у неё ничего не взял?..