– Думаешь? – с сомнением уточнила я, стараясь отделаться от совершенно ненужных ассоциаций. Спящая красавица – мертвая царевна – королевич Елисей – поцелуй. Тьфу-тьфу-тьфу, уходи, плохая примета.

– А то! – важно кивнула Элька. – Вчера, когда я пришла, ты уже вовсю дрыхла. Сегодня время уже к полудню приближается, а ты все спишь. С тобой точно все в порядке?

– Ну как тебе сказать, – я легонько дернула сестренку за длинную прядь волос.

– Как есть, – серьезно посмотрела на меня Элина. А я вдруг осознала, что моя маленькая сестренка действительно выросла. Нет, кое-какие подозрения у меня стали появляться еще в тот момент, когда она умудрилась влюбиться в Арсения Ленского. Но сейчас это было уже не подозрение, а уверенность. Элька выросла, а я умудрилась это пропустить, находясь за сотни километров. Хорошая сестра, ничего не скажешь! Вполне в духе нашего семейства!

– Меня тут одна плохая примета преследует, – таинственным шепотом сообщила я, с усмешкой глядя, как напрягается лицо Элины. Кажется, она ожидает какого-то подвоха, если не гадости. И не зря!

– Какая же? – дрогнувшим голосом интересуется сестренка, а я поясняю:

– Елисеем Керном зовется. Ничего не хочешь мне сказать?

Вопрос задан в лоб, и моя столь резко повзрослевшая малявка стремительно краснеет. Вот никогда она не умела врать, мне, во всяком случае. Умалчивать – да, но врать, глядя в глаза? Для этого Элина слишком прямолинейна.

– Я… – она запнулась, не зная, куда деть глаза. Хочется казаться серьезной, но мне с трудом удается подавить улыбку. Почему-то сейчас, когда за окном было светло, это уже не выглядело все такой трагедией. Тем более, если Елисей меня наконец-то услышал. А мне в это очень хотелось верить.

– Я поняла, что ты, – с улыбкой подтвердила я. – Знаешь, радость моя, я даже могу догадаться о твоих мотивах. Елисей для тебя не чужой, меня ты любишь, но…

– Но? – выгнула бровь сестра, ожидая продолжения, слыша его в моих интонациях.

– Но мы повзрослели, солнце. Разбитую чашку уже не склеить, ты же знаешь, – грустно улыбнулась я. – И ни к чему хорошему наши встречи не приведут. Мы уже совершили все возможные ошибки.

– Однако их еще не поздно исправить, – не согласилась Элина. – Ничего не поздно. Было бы желание.

– Но его нет, – покачала я головой. – Ты прекрасно знаешь, как я живу. Ты своими глазами видела, как живет он. А теперь скажи. Разве нам плохо друг без друга?

Внутренний голос зашелся в ехидном хохоте, намекая, что я предаюсь самому большому греху – лгу самой себе. Элька же смотрела на меня расширенными и потемневшими глазами:

– А разве нет? – немного резко спросила она. – Впрочем, не отвечай. Мне оно ни к чему. Себе признайся. Хотя бы себе.

– То есть ты так и продолжишь ему подыгрывать? – уточнила я, едва подавив вздох. Почему-то я думала, что все будет гораздо проще. Ошиблась.

– Подыгрывать? – сестра скривила губы в усмешке. – О нет. Знаешь, за последние несколько лет я достаточно узнала твою первую любовь, чтобы понимать – он не сдастся. Никогда и ни за что. Сколько бы стен ты ни строила и что бы ты себе ни придумывала. И неважно, будет ли помощь с моей стороны или нет, он все равно тебя вернет. Чего бы ему это ни стоило.

В ее словах было столько убежденности, что это пугало. Потому что я-то совсем не готова к такому раскладу. И мне оставалось только надеяться, что она ошибается. Что вчера Елис меня услышал. Потому что Керн действительно достаточно упрям, чтобы продолжить играть свою, пока непонятную мне игру. А у меня больше нет ни сил, ни чувств, чтобы играть в его игры.