В наш важный разговор беззастенчиво влезли два типа весьма развязной наружности. И что-то подсказывало – простым «нет» они не удовлетворятся.

Кажется, Дана тоже уловила эту мою мысль. Но, видимо, она слишком привыкла к опеке Ника. Когда рядом с ней находился ее громила-муж, никто и никогда не желал с ним связываться. Поэтому подруга окинула «ухажеров» скучающим взглядом и сообщила:

– Простите, мальчики, не вдохновляет. Нам муж запрещает общаться с посторонними мужчинами.

– Он у вас че, один на двоих? – громко заржал один из типов, привлекая к себе внимание. Но посмотрели и только – тут же вернулись к своим делам. Не пожелали связываться.

– Даже если и один, вам-то что? – хмыкнула я, понимая, что в стороне отсидеться не удастся.

Не то чтобы я нарывалась на скандал, но и тихоней никогда не была. А тут… Опомниться не успеешь, как уже не сможешь отвязаться от этих типов. Интересно, в нашем городе всегда были такие «воспитанные» парни или это уникумы?

– Да ничего, но, думаю, он не жадный – поделится, – заржал второй, плюхаясь рядом со мной на стул. Он думает! Какая прелесть! Серьезно, что ли?

– А ты умеешь? – ласково спросила я, хлопнув ресницами. Чувак ненадолго завис, потом переспросил:

– Че?

– Думать, спрашиваю, умеешь? – на пальцах разъяснила ему я, краем глаза наблюдая, как Данка вместе со стулом отъезжает в сторону от второго. Ситуация совершенно идиотская. Мы вроде бы находимся в публичном месте, но помогать нам совершенно никто не спешит. Или думают, что нам это доставляет удовольствие? И куда официанты смотрят?

– Девочка моя, а ты куда звонишь? – обратился тем временем первый к Данке, вырывая у нее телефон. Подруга побледнела.

– М-мужу, – слегка заикаясь, ответила она, бросая на меня отчаянный взгляд. Я вздохнула. Нет, ну чисто логически, едва ли звонок Нику мог чем-то помочь. Где мы, а где он? Просто не успеет прийти на помощь. Значит, придется оценивать исключительно собственные силы. Интересно, если я дам этому типу по башке стулом, меня заберут в полицию или как? А то мне как-то не улыбается сидеть с ними в одной камере. Или как это там называется?

– Детка, мы же решили уже, что твой муж не жадный и поделится с нами, – подмигнул ей «ухажер». Бедная Данка по цвету лица сравнилась с колером своих волос. Я, подозреваю, выглядела ничуть не лучше. Второй пододвинулся ко мне и словно невзначай положил руку на мое колено. Я с брезгливой гримасой двумя пальчиками сбросила конечность.

– Муж, может, и не жадный, а вот я – да, – раздался вдруг за моей спиной знакомый голос. – Руки убрал!

Я, не веря своим ушам, обернулась. Нет, у меня все-таки не глюки. Стоит с видом героя из фильмов – руки скрестил на груди, глаза пылают праведным гневом, разве что развевающихся волос не хватает.

Сцена пятая. Все и королевич Елисей. Он что, всерьез думает, что испугает сейчас этих придурков? Он один, их двое. Нас с Данкой вряд ли можно счесть за боевые единицы. Хотя… Если дать мне в руки стул… Черт, о чем я только думаю? Я же всего лишь слабая девушка, которая и в неприятности-то не попадает особо… последние четыре года.

– Ты кто?! – пренебрежительно отозвался мой ухажер.

– Королевич в пальто!

Ой, а что это на меня все так уставились? Это я, что ли, выдала с нервным смешком? Так простите, невиноватая я, это все нервы. И не надо меня убивать взглядом, Елисей Станиславович, я не специально. Сам виноват, что королевич!

Тут даже испуганная Данка опустила голову, стараясь сдержать смешок. Она-то знала, какая гремучая смесь – мы с Керном в одном помещении. Тут уж не до всяких гопников.