Вы скажете, что все это на пользу Москве? Может быть. Но кто сможет сказать, что это во вред Одессе? Всегда большего можно достичь объединением усилий, чем противостоянием. И мы должны не искать поводов для вражды – их может найти кто угодно. Куда сложнее – но и куда почетнее – найти способы действия, выгодные и России, и неотторжимой от нее Украине.

И когда мы найдем правильные пути, как смешны будут ваши крики об агентах Москвы!

Написано для газеты «Вечерняя Одесса», но печатается впервые – ранее публиковалось только в Интернете

Упомянутые седины премьера – отголосок спора, возникшего при введении на Украине (еще в советское время) суррогата денег – купонов, номинально приравненных к рублям и выплачиваемых вместе с ними: каждый рублевый наличный платеж должен был сопровождаться купонами на ту же сумму. Тогдашний премьер украинского правительства Витольд Павлович Фокин при обсуждении вопроса в Верховном Совете республики поклялся своими сединами: купоны отсекут от сытой Украины поток необеспеченных рублей из голодной России, тем самым стабилизируя положение в экономике. Довольно скоро значительную часть спектра товаров исключили из купонной торговли – их стало возможно вновь купить за обычные рубли, без приложений. А примерно через год – еще в едином Союзе – купоны были вовсе отменены.

Карбованец на Украине введен с 1992.01.01. В первые дни после Нового года их не хватало: из-за праздника не успели развезти повсеместно. Поэтому курс первоначально был несуразно велик: за карбованец давали иной раз до пяти рублей, чтобы купить хоть самое необходимое. По этому поводу национально озабоченные деятели обещали даже возвышение независимой валюты до десятка рублей за карбованец. Но уже к середине января курсы выровнялись. К моменту полного изъятия рублей из официального обращения на Украине осенью того же года рубль стоил уже около полутора карбованцев. А через пару лет – по окончании постсоветской гиперинфляции в обеих республиках – рубль стоил чуть ли не три десятка карбованцев.

Граждане России немало критикуют первую постсоветскую волну реформ. Но по сравнению со всем происходившим в те же годы на Украине российские реформаторы должны быть признаны едва ли не ангелами: провал украинской экономики оказался куда глубже и продлился заметно дольше. Поэтому я по сей день не стыжусь тогдашних комплиментов команде Ельцина и Гайдара.

Уже через несколько месяцев экономическая несостоятельность независимой Украины стала очевидна.

1992.07.28.06.19

Еще недавно казалось, что эксперимент по построению социализма в отдельно взятой стране наконец завершен. Но эксперимент продолжается. Правда, для этого пришлось взять страну еще отдельнее.

Спасая себя, коммунисты в украинском парламенте – группа 239 – 24-го августа одностайно согласилась на независимость, но не от ГКЧП, а от России Ельцина и Силаева. И 1-го декабря послушный, замороченный посулами и прославленный терпением народ, с которым партия едина, не подвел – сказал «за», не очень и понимая, за что голосует. Вся подготовка к референдуму свелась к миллионам листовок: хлестких – но вопиюще неправдивых, ибо печатались в тех же партийных типографиях.

Листки были разнообразны. Но большинству народа были безразличны рыдания о «насильственной русификации» (тем паче что две трети нынешних населения и территории Украины исконно русскоязычны). А уж ветеринарные рассуждения о «чистоте крови», столь милые многочисленным партиям и спилкам, могут увлечь лишь забывших о судьбе Третьего Рейха. Основную убеждающую силу имели листовки экономические, внушавшие народу, что москаль съел его сало.