Всю дорогу сижу, отвернувшись от Егора, глядя на пробегающие мимо улицы Москвы, такой родной и одновременно такой… далекой.

Какой странный день сегодня.

Если бы мне вчера кто-то сказал, что я буду вот так спокойно ехать со Стениным и его дочерью от Снежаны к доктору, потому что эта дочь ударилась и у нее шишка на лбу? Да еще и сына с собой потащу, о котором Стена узнал?

Какая-то…эпидерсия. Если я правильно помню значение слова. Непонятная ситуация. Ладно, по-простому – хрень какая-то. Вот…

И как из этой ситуации мне теперь выпутываться – пока ума не приложу.

Ладно, допустим мне придется признать, что Матвей сын Егора. Позволить им видеться. Встречаться. Егор начнет влезать в мою жизнь.

Нет. Стоп. По какому праву в мою?

Но ведь если он будет влезать в жизнь Матвея, автоматически и в мою влезет? Ведь Матвей, по сути, и есть моя жизнь?

Что у меня кроме ребенка? Работа?

Да, работу я люблю. Без работы я просто не смогу выжить и ребенка поставить на ноги. Поэтому не могу сказать, что к работе я отношусь как к чему-то неважному. Но все-таки… Все-таки когда Матвейка болеет я стараюсь сделать так, чтобы быть с ним, а не бросать его на няню!

Да, конечно, мне дико везет, что мой начальник  именно Денис Александрович.  Дворжецкий всегда помогает. Другой бы не стал терпеть вынужденные отгулы из-за болезней моего малыша. Правда, Матвейка у меня парень с хорошим иммунитетом.

Дергаюсь на автомате, сплевывая, чтобы не сглазить.

- Что случилось?

Краснею, поворачиваясь к Егору – плевала-то я в его сторону.

- Ничего, извини, я так…

- Ты вроде не была суеверной?

- Нет. Да… Подумала, что… Не важно. Долго еще ехать?

Дети сзади притихли, оборачиваюсь и вижу блаженную картинку – оба спят, причем взявшись за руки.

- Удивительно, правда? – Егор улыбается как ни в чем ни бывало!

- Что, удивительно?

- Они словно чувствуют, что они брат и сестра.

- Сводные.

- Какая разница?

- Большая, тебе не кажется?

Внезапно вспыхиваю. Злюсь дико! Хочу высказать ему все в глаза!

Он спрашивал, почему я не пришла и не сказала, что беременна? А ничего, что он женился на своей «первой любви», как он называл Снежану? Ничего, что его «любофф» тоже была беременна от него? Ничего, что он спал с нами обеими, и врал, получается, обеим? Только, видимо Снежане было пофиг. А мне не пофиг! Я себя не на помойке нашла! И делиться ни с кем не собиралась! И в очереди стоять, вымаливая его внимание и любовь – тоже! Да и не было там никакой любви, как я потом поняла. Так… красивые слова, чтобы получить желаемое!

- Остынь!

- Что? – сижу с открытым ртом, обалдев от такой наглости.

- Ты меня сейчас испепелишь. – Неужели? И будет мало!

- Много чести тебе, Стенин.

Хочу отвернуться, но неожиданно он хватает меня за руку. Машина едет не быстро, понимаю, что у него автомат и руль он держит левой, но…

- Что ты делаешь? – шиплю, боясь разбудить наших малышей.

- Посмотри на меня, не отворачивайся, пожалуйста!

- Что тебе надо, Егор? – чувствую, как краска ползет по лицу. Я, наивная, думала, что отучилась краснеть!

- Ты очень красивая, Витаминка. Ты изменилась, стала еще красивее. – он говорит глухим, очень… жадным голосом.

Только вот… зачем он это говорит? Неужели не понимает, как мне больно это слышать? Почему он поступил со мной так пять лет назад если считал меня красивой? И зачем говорит о моей красоте сейчас?

- Я правда не хочу ругаться. Не хочу ссориться! Я просто хочу понять, что произошло и можем ли мы как-то это исправить?

- Мы? Почему мы? Я ничего не ломала, и исправлять мне нечего!

- Не ломала? Ты так считаешь?