– Всех убить! – снова выкрикнул Аркон и произнёс заклинание.

Каждый, кто посмеет ослушаться, испытает невыносимую боль – его драконья сила тут же обернётся против своего носителя и выжжет дракона изнутри. Он больше никогда не сможет расправить крылья и взлететь, будет доживать век в искалеченном человечьем обличье. Печати покорности жестоки, но их не ставят правителям… иначе и сам Аркон, нарушивший слово, корчился бы сейчас на каменных плитах у ног обесчещенной им принцессы.

Айри услышала страшные вопли толпы, задёргалась в моих руках, как маленькая птичка. Я боялся сжать её слишком сильно, чтобы не изломать ей кости. «Мама, папа!» – кричала она, но короля и его супругу было уже не спасти. Владыка в один миг разметал стражу и пронзил мечом старика-короля. На том не было даже доспеха, лишь праздничный сюртук и накидка. Наивный человек! Королева не успела и пискнуть, как её кудрявая голова была снесена с плеч.

Бой закипел, и тронный зал вмиг превратился в бушующий кровавый котёл. Я знал, что произойдёт дальше: Аркон казнит меня как предателя короны, а принцесса станет его рабыней. Он станет насиловать её каждый день и каждую ночь до тех пор, пока она не родит ему наследника, который по глупой легенде должен захватить весь мир.

Аркон поставит на тело Айрианвин печать покорности, и бедняжка не сможет ни убежать, ни покончить с собой, чтобы избавиться от мучений. А виноват в этом буду я – потому что держал в руках принцессу, но не попытался ничего изменить.

– Ты ему не достанешься, – сказал я принцессе и заглянул ей в лицо.

– Что? – пролепетала она, ничего не понимая, находясь на грани безумия.

– Держись крепче! – И я вложил всю силу в прыжок, позволивший мне разом обернуться и расправить крылья.

Оторвавшись от пола, я взмыл над троном к стеклянному залитому ярким солнцем куполу и с размаху ударил в него рогатой головой. Тысячью сверкающих осколков взорвалось стекло, осыпая моё туловище и крылья, а я думал только о том, чтобы удержать принцессу Айри. Она билась в моих когтистых лапах и могла пораниться. Как сберечь её нежное девичье тело в тоненьком платье? Тело без железной брони и без чешуи. Я сделал несколько сильных взмахов крыльями – ввысь, в стеклянно-голубое холодное небо. Из пасти сам собой вырвался протестующий рёв. Это было зря, наверняка ещё больше перепугал девчонку, но сдержаться я никак не мог.

Теар, столица захваченного королевства, остался далеко внизу. Жёлто-песчаный дворец с блестящими, словно карамель, крышами, разбросанные вокруг особняки и зацветающие сады, а за ними – первая зелень полей и дымка молодого леса. Я не полетел к открытому морю, а устремился в сторону Эсмарии, держась белой береговой линии.

Весна выдалась холодной, так говорили люди в Скайдоре. Драконам сложно было судить: в полёте, закованный в толстую шкуру, чувствуешь лишь ветер и жар в груди. Замёрзнуть можно разве что зимой, если обернуться человеком и зарыться в снежный сугроб. И всё же я спустился пониже, чтобы принцесса Айри не околела от холода в безбрежной небесной выси.

Далеко-далеко за спиной раздались вопли моих бывших воинов: Аркон Завоеватель, видно, покончил с обитателями замка и послал вслед за мной погоню. Я повернул голову и разглядел багровые силуэты драконов на фоне лазурного горизонта. Главное – добраться до Южного утёса. Когда я скроюсь за скалами, то пропаду из их поля зрения. Пусть лазают по ущельям и пещерам, исполняя приказ владыки.

Я по дуге облетел деревню гарпий – пригоршня причудливых домишек из древесных ветвей и пуха лепилась прямо к отвесной скале. Солнце стояло в зените и, очень надеюсь, слепило преследователей так же, как и меня. Обогнув утёс, я выбрал площадку для посадки. Сначала бережно опустил принцессу, затем приземлился сам. Обернулся человеком и увидел, что Айри лежит без чувств и, кажется, совсем не дышит.