Айрианвин лежала без чувств и была холодна, как мертвец. На её изящной шее и обнажённом плечике отпечатались свежие синяки – следы лап Аркона Завоевателя. Грудь была едва прикрыта лохмотьями, что остались от расшитого жемчугом шёлкового платья, и чуть вздымалась от редкого дыхания. Мне нужно было охранять вход и разработать дальнейший план действий, а я сидел возле принцессы и не мог оторвать от неё глаз. В конце концов, если она испустит дух, никакие планы мне не пригодятся.

Эта мысль придала мне решимости: я принялся растирать девчонке заледеневшие руки и ступни, разгонять по телу застывшую кровь. Закутал её в собственный плащ, затянув на шее завязки, перенёс ближе к огню и смотрел, чтобы искры не упали на её лицо и волосы. Наконец она застонала и пришла в себя. Я мысленно выдохнул и напустил на себя первозданное спокойствие. Не хватало ещё, чтобы человеческая девица решила, будто я устроил всё это ради неё. В первую очередь я отобрал игрушку у зарвавшегося Аркона – давно было пора его проучить!

Она проглотила эту новость без особых эмоций, в отличие от известия о смерти родителей. Тут я вынужден был заткнуть ей рот, потому что она начала рыдать так, что перепугала всех летучих мышей, спящих на потолке пещеры.

Мне было искренне жаль её, но я никогда не знал слов утешения. Драконы не утешают друг друга. Мы растём среди воинов и сражений, а наши женщины никогда не плачут – они вообще мало чем отличаются от мужчин, кроме строения тела, конечно. Может быть, поэтому нас так тянет к женщинам людей. Трогательным, нежным, слабым.

– Что если я не хочу никому принадлежать? – спросила Айри, когда немного успокоилась.

– У тебя нет выбора, – пожал плечами я.

– Ты лжёшь, дракон! Я могу переодеться в крестьянскую одежду и укрыться в любой из деревень, окружающих Теар. Никто не узнает, что я наследная принцесса.

Она рассуждала так наивно, как может рассуждать только наследная принцесса, выросшая в стенах дворца и не знающая жизни за его пределами.

– Допустим, если ты окажешься хорошей актрисой, то сумеешь обвести вокруг пальца какого-нибудь простака в нищенском квартале. Но в любой деревне люди поймут, что ты не обычная девушка.

– Это ещё почему? Потому что я не коверкаю слова? Так я научусь!

Я сдержал улыбку и взял её за руки, расправляя тонкие пальцы.

– Нежные руки, не знавшие никакой работы. Мягкая белая кожа, приученная к горячим ваннам с ароматическими маслами. Шёлковые волосы. Белые жемчужные зубы. Да у тебя даже на пятках нет мозолей, кого ты сможешь обмануть?

Айрианвин вздрогнула и освободила руки, а ноги подобрала под себя. Наверное, она догадалась, откуда я мог узнать о её пятках, или всё-таки почувствовала, когда я растирал их.

– Я могу сказать, что я дочь герцога или графа, – подумав, пролепетала она. – Что меня хотели выдать замуж за нежеланного жениха, а я убежала из дома!

– Ты когда-нибудь слышала о разбойничьих шайках на дорогах? Или о колдунах, которые приносят человеческие жертвы тёмным богам? О диких зверях, наконец.

– Таких, как ты и твои сородичи? – вскинулась она.

Я снова удостоверился в том, что вместе с кровью в жилах принцессы течёт магия. Гнев Айри посылал в пространство невидимые, но ощутимые всплески энергии. Похоже, она не догадывалась об этом и совершенно не умела этим управлять. Ей не нравилось, что я сижу слишком близко, и наверняка её смущал мой обнажённый торс, но в пещере было слишком жарко от костра и совсем не хотелось натягивать одежду или выпускать чешуйчатую броню.

– Аркон Завоеватель отыщет тебя по запаху твоей сладкой крови, а если ты понесла от него ребёнка, то маленький дракон в твоём чреве станет для его отца ярким фонарём во тьме.