Ланглуа склонился к руке маркизы для поцелуя, потом пожал руку План-Крепен и обоим друзьям.

– Вижу, вы не стали задерживаться в дороге, и очень вам за это благодарен, – сказал он, слегка улыбнувшись.

– Мы спешили изо всех сил, – пробурчал Адальбер. – Морозини поднялся с кровати, в которой лежал с бронхитом, и постарался любезно поделиться им со мной, в чем и преуспел. За исключением бронхита, у нас все в порядке.

– Не подходите к ним близко, – предупредила План-Крепен. – И я полагаю, что никому не повредит чашка горячего напитка.

– Если не хотите травяной отвар по домашнему рецепту, то советую выпить кофе.

– Предпочту попробовать вместе с Морозини отвар. А теперь перейдем к вещам гораздо более серьезным. Видаль-Пеликорн уже сообщил вам, что владельцы замка Хивер обвинили вас в краже бриллианта «Санси»?

– Не умаляя своего уважения к вам, скажу, что знал об этом до приезда Адальбера, – вздохнул Альдо.

– Как это возможно? Мы из кожи вон лезли, чтобы никто ничего не узнал!

– Эту тайну я раскрою вам тотчас же. Ава Астор появилась у меня в доме с первым лучом солнца, не сомневаясь, что я украл бриллиант ради ее прекрасных глаз. Она пришла ко мне, чтобы забрать его раньше, чем нагрянет полиция. Ситуация станет вам совершенно понятной, когда я добавлю, что в Понтарлье я пообещал этой леди достать для нее исторический бриллиант. Там она оказала мне неоценимую услугу, ни секунды не помышляя об этом. И я не собирался медлить с исполнением обещания, в надежде мечтая как можно скорее избавиться от назойливой дамы.

– О чем вы только думали?! Исторические бриллианты на улице не валяются!

– Я думал о «Зеркале Португалии». Этот камень я лично продал тестю несколько лет тому назад. Он того же класса, что и «Санси», тоже из «мазаренов».

– Так почему же ей понадобился непременно «Санси»?

– Потому что ее бесит, что бриллиант сияет в волосах ее родственницы. И должен отметить, что камень – один из красивейших в мире. К тому же внушительной величины: весит пятьдесят пять каратов. «Зеркало Португалии» больше, но, к сожалению, не с таким ярким блеском. И повторю: леди не сомневается, что украл его я.

– К сожалению, не только ваша леди. Британская полиция тоже. Уоррен предупредил меня об этом, а на следующий день угодил в больницу с пулевым ранением. Уже сделали операцию, но до поправки еще далеко. Вести дело поручено его заместителю. У него нет ни малейших оснований вам доверять, он вас не знает, и мужчина поклялся, что непременно наденет на вас наручники.

– Но это же смешно, – вмешалась в разговор госпожа де Соммьер. – Начнем с того, что Альдо даже в Англии не был в этот вечер.

– К несчастью, был. И подхватил там ту самую заразу, которой, боюсь, поделился с Адальбером!

– И что же ты там делал?

– Свою работу. У меня была назначена встреча с лордом Уильямом Эллертоном, моим старинным партнером и очаровательнейшим человеком. У него чудесная коллекция украшений, но – увы! – он уже немолод, и по старой дружбе пригласил меня, чтобы помочь ему советом.

– Не мог поговорить с вами по телефону? Не думаю, что он настолько стар, что не знает о существовании телефонной связи, – проскрипела недовольным голосом План-Крепен.

Альдо молча вынул из бумажника письмо, которое потрудился взять с собой, и протянул его Ланглуа.

Комиссар прочитал послание и нахмурился.

– Так, значит, вы поехали, и что? Повидались со своим другом?

– Нет. Вот тут и начинаются странности. Я приехал в Ливингстон, и дворецкий Седвик, встретив меня, посмотрел мне в глаза так, словно я с луны свалился. Он уверил, что хозяин не мог пригласить гостей, потому что находится в поездке.