Прошло уже два дня, как душа отца поднялась в Ирий^>15, но Данияру казалось, что он всё ещё рядом, где-то в крепости. Отчаянно хотелось поговорить с ним. Горислав непременно поддержал бы его решение взять Вагнару в жёны. Помог бы распутать этот клубок недоли, что смотала для него одна из дочерей Богини Судеб. Волхву не понять его чувства, и делиться с ним Данияр не собирался. Ныне никто не мог понять его. Ещё этот Марибор… встревает.

– Отец доверял тебе и просил твоего совета в трудном решении, – начал Данияр, намереваясь сказать главное, выдержал молчание, а потом произнёс: – Хочу взять в жёны Вагнару. Сегодня я это понял окончательно. Хоть вы все не жалуете её, но люблю я Сарьярьскую княженку, как ты её называешь. И это окончательное моё решение. Если тебе не по сердцу оно, я не стану тебя держать, Наволод. Ты можешь идти.

Данияр отвернулся, зашагал к краю стены, скрестив руки на груди так, как это делал Горислав. Некоторое время князь слушал тишину, и можно было подумать, что волхв оставил его, но тот стоял позади, не двинувшись с места.

– Нет, оставить я тебя не могу, – отозвался волхв. – Я обещал князю Гориславу быть с тобой, помогать во всём.

Повисло молчание. Данияр не собирался заговаривать первым, и волхв продолжил:

– Хорошо. Воля твоя, – смирился Наволод. – Если ты жаждешь этого, пусть будет так. Да только знай, какие беды придут за этим решением. Это всё одно грести против ветра, коли вот-вот достигнешь берега. Сейчас все они ждут тебя там. Несмотря на то, что ты оскорбил своим поведением Радмилу, она ждёт тебя.

– Разве моя в том вина? – резко повернул голову Данияр, глядя через плечо, пронзая волхва жёстким взглядом. – Вы уговорили меня позвать Радмилу, чтобы просить прощения, давили. И я послушал. А теперь что ты мне говоришь, Наволод?

– Я не обвиняю, – спокойно отозвался волхв, – а прошу поступить разумно. Не мне нужны земли и крепости, а тебе, твоему княжеству. Доловск – большой город, величественный. Сарьярь уступает в том, однако тоже полезен. Они оба охраняют нас от степняков. Но князь сарьярьский не очень жалует свою дочь, будет ли прок от такого союза? Или же только беда? Подумай. И давал я советы исходя из этого. И верно ты должен понимать.

Данияр отвёл взгляд, смотря на малиновый диск, истлевающий на окоёме. Как ни тяжело признать, но волхв говорит правду. С его прихотью отказаться от Радмилы и обручиться с Вагнарой никто не станет считаться. В душу не станут заглядывать.

«Боги, как же тяжело».

– Велишь отпустить Доловских гостей? – нарушил тишину Наволод.

Данияр сжал зубы, чувствуя себя загнанным в ловушку зверем, беспомощным и жалким. Взгляд князя безнадёжно опустился с лесных далей во двор. И тут заметил что-то неладное. Кмети забегали, засуетилась челядь, а потом послышался ржание лошади и топот копыт. Гнедая стремглав понеслась к распахнутым воротам, и князь успел заметить взметнувшуюся русую косу всадницы. В груди обожгло нехорошее чувство. Но не успел он и толком понять, что там произошло, следом услышал грохот по деревянному настилу – Млад бежал со всех ног, и на его раскрасневшемся лице Данияр различил страх. И тут полная картина представилась перед ним. Всадницей была Вагнара.

– Данияр Гориславович!! – завопил отрок ещё издали и замолк, столкнувшись с взглядом волхва, слова застряли, и заглатывая воздух, юнец остановился.

– Ничего не говори княжне Радмиле. Если можешь, задержи. Я, как вернусь, объяснюсь с ней, – сказал Данияр и отступил, бросился по переходу.

Наволод не задержал. Позволил уйти, но наверняка сокрушался.