– Отработали. Нашли таксиста, который подвозил девушку до Курского вокзала. Она с шофером откровенничать не стала, хотя он заметил, что у пассажирки что-то случилось. Выглядела взволнованной и испуганной. Рассчитывалась наличными, так что отследить платеж не получилось. Больше ничем он нам помочь не смог.

– А интернет? Социальные сети? Если у нас есть ее фотография, полученная с камеры…

– Фотография с большого расстояния, нечеткая. Вытянуть изображение до приемлемого уровня не удалось. В сети наша беглянка под своим именем нигде не засветилась.

Лукьянов не выдержал. Встал. Начал вышагивать вдоль стола, на ходу ероша идеальную стрижку.

– Удивительно! Какая молодая женщина в наше время сумеет не оставить в интернете никаких следов своего существования? От кого она прячется?

– Ну, бывает, что люди просто не любят выставлять напоказ свою частную жизнь, – Рахметов с тревогой следил за боссом.

– Тогда ищите девушку по ФИО и дате рождения!

– Ищем, Федор, ищем! Все дела забросили. Отдел уже почитай месяц на ушах стоит. Но ты хоть представляешь себе, сколько в Москве Лазаревых? А сколько женщин, которых зовут Фаина Иннокентьевна?

– Сколько?..

– Лазаревых – полсотни тысяч. Из них три десятка – Фаины Иннокентьевны. И ни одна из них не имеет никакого отношения к той, которую мы разыскиваем.

– Девушка может носить другую фамилию?

– Запросто. Ее студенческий билет – это вообще не документ! Его в метро можно купить за копейки…

– То есть, все – от даты рождения до ФИО – она могла придумать?

– Могла.

– Значит, отыскать ее не получится? Шансов нет? – серые глаза Федора потемнели от боли, и Рахметов невольно поежился, передернул плечами, поймав на себе их взгляд.

– Есть последняя зацепка.

– Какая?

– Девушка назвала московский адрес, по которому никогда не жила. Значит, она его откуда-то знает. Как-то связана с квартирой и, видимо, с ее бывшей владелицей. Мои ребята уже поехали туда, чтобы еще раз переговорить с теперешними жильцами.  

– Понял. Сообщи о результатах сразу, как они появятся. – Лукьянов вновь уселся в свое кресло, нацепил на нос очки, спрятал за стеклами больные глаза.

Терминатор встал. Потоптался, подыскивая слова, которые могли бы как-то поддержать и утешить друга. Не нашел. Молча махнул рукой и вышел из кабинета.

***

Там же два дня спустя

– Ну что, Федор Андреич, я к тебе с добрыми вестями! – Терминатор сиял, как начищенный пятак. – Нашлась твоя Фифа.

– Какая Фифа? – Лукьянов воззрился на своего начальника службы безопасности с искренним недоумением.

– Да та, из-за которой ты уже полтора месяца не спишь.

– Кто она? Где? Почему Фифа? – до Федора, наконец, дошло, о ком речь, и он почувствовал, что у него задрожали руки. Спрятал их под столом: не хватало еще, чтобы Рахметов заметил. Потребовал: – Докладывай!

– О! Командный тон прорезался! – развеселился Юрий. – Как прикажешь, насяльника. Живет твоя зазноба в славном городе Тула. Лазарева она в девичестве. А по мужу – Филимонова. Вот тебе и Фифа: Фи-лимонова Фа-ина. И, кстати, на бирже фрилансеров именно под таким ником тусуется.

– Так она замужем? – помрачнел Федор.

– В разводе. Уже дней десять, как встала в поликлинике по месту жительства на учет по беременности.

– Слушай, Юр. Если женщина встает на учет – значит, аборт делать не собирается, так ведь?

– Ну, я, конечно, во всех этих женских заморочках мало разбираюсь… но, похоже, Фифа твоя планирует рожать.

Федор вдохнул. Выдохнул. Потянулся к селектору.

– Зоя, водителя мне на четыре часа вызови. И скажи, пусть зальет полный бак. Едем в Тулу.