А выходит все как раз наоборот: родные воспитываются недели две, потом коварно вызывают спецбригаду – и здравствуй, родной дурдом. После выписки какое-то время делаются уколы и пьются лекарства – психотропные, между прочим, как-то сестре скормила втихаря таблеточку, так она полтора дня ходила дура дурой, – а потом все лечение потихоньку сходит на нет. Ну вот разве что уколы раз в месяц приходится делать, зато все таблетки потихоньку скармливаются большому белому другу.

В этот раз обострение началось как обычно – родственники и соседи скоропостижно похужали, окрысились и откопали томагавки старых обид, а мужики снова поголовно зааленделонились и через одного обельмондели. Вот только что-то с ними произошло, с этими сильными, красивыми и яйценосными: все ходят себе мимо, на Тамару – ни реакции, ни эрекции. Нет, с ней-то самой как раз все нормально: пятьдесят – это не возраст; опять же, ловчая одежда и охотничий макияж должны были сработать. Но ведь не сработали же!

Тайна открылась, когда Тамара пригляделась к мужчинам повнимательнее. Ба, да у них у всех вытекли яйца! Как? Да как куриные: треснули и вытекли. И у этого. И у вон того ботинки подозрительно поблескивают. И что, в городе теперь ни одного нормального мужика? Может, хоть один невзрачный потрахунчик да завалялся? Надо проверить! И не надо от меня убегать, дорогой, я же не за кошельком к тебе в штаны лезу, а только лишь инспектирую на предмет яйценосности!

Спецбригада выловила тестикулярного инспектора в тот же день – уж слишком активную деятельность та развернула. Гвардейцам было тут же объявлено об их фатальном недуге, что не добавило взаимопонимания и укрепило Тамару в уверенности, что город постепенно наводняют злобные сволочные евнухи. Словом, госпитализация оказалась недобровольной, и уже на следующий день состоялось выездное заседание суда, чтобы подтвердить или опровергнуть ее законность.

На заседании Тамара проявила чудеса выдержки и высокий класс диссимуляции[10] симптомов: держалась вежливо и спокойно, искренне сожалела о нечуткости родни и брутальности соседей – и ни слова про страшный мужской недуг. И в сторону адвоката (симпатичный такой паренек, неужто и у него тоже?) старалась не смотреть. Все испортил Денис Анатольевич, заглянувший в кабинет как раз в тот момент, когда судья уже практически была готова пустить прахом все труды гвардейского экипажа.

Он забежал отдать кое-какие документы и сразу же попал в сетку прицела. Глаза Тамары сузились.

– Ты бы хоть ботинки обтер! И вообще, почему никто из вас до сих пор не лечится? – Она обернулась к адвокату: – О, и у этого вытекли, а я уж было хотела телефончик дать!

– Что вы себе позволяете?! – возмутилась судья.

– А ты бы вообще помалкивала! – отмахнулась Тамара. – У ТЕБЯ ОНА ВООБЩЕ СКЛЕИЛАСЬ И ЗАРОСЛА!!! Я-ТО ХОТЬ ВИБРАТОРОМ ОБОЙДУСЬ!!!

Стоит ли говорить, что госпитализацию признали обоснованной прямо тут же?

Сон мне тут снился неделю подряд,

Сон с пробужденьем кошмарным:

Будто вхожу – а на кухне сидят

Мао Цзэдун с Ли Сын Маном.

(c) В. С. Высоцкий

Вот уже сорок с лишним лет миновало с той поры, как отгремели залпы «Града» на Даманском, а тема китайской интервенции продолжает будоражить умы не только политиков, но и простого люда. Вот и наши пациенты не остаются в стороне, Денис Анатольевич не даст соврать.

Надо заметить, что перед праздниками в ментальном океане появился намек на затишье. Не то чтобы все подопечные дома у дороги вдруг выздоровели – просто всех поглотила предновогодняя суета, и на болезнь не остается времени. Да, барбухайка без дела не простаивает, но и запарки особой тоже нет. Весело будет, но чуть позже.