Развернувшись, я бросил последний взгляд на мертвого мотоциклиста, так и не придумал, что с него можно взять такого, что помогло бы мне в дальнейшем, и в итоге забрал лишь только рукоять сломанного меча с кусочком клинка. Даже не для того, чтобы что-то с ней сделать, а просто, чтобы было. Трофей. Примерно как маска Вермилиона, которая мне, скажем прямо, тоже нахрен не уперлась.

Бросив его в интегрированный кофр, я снова сел в седло и выкрутил газ, уносясь прочь от полицейских сирен и от места аварии, на которое они спешили. Как следует разогнавшись, я не сбавлял скорость до самого момента возвращения в оживленные районы города и только благодаря этому не позволил полиции даже увидеть меня.

Если бы у них возникло хотя бы подозрение о том, что кто-то пытается уйти с места происшествия, наверняка в воздухе тут же появились бы дроны и вертолеты, отслеживающие беглеца… Но беглец успел уйти раньше, чем все эти подозрения возникли.

В какой-то мере, мне повезло. И не повезло одновременно.

Уйти-то я ушёл, но вот ничего толком про преследователей не узнал… Кроме того, что они скрывают лица или под шлемами с непрозрачными визорами или под масками, как водитель машины.

Двигаясь обратно к городу, я размышлял о произошедшем. Как водится, новостей было две – плохая и хорошая. Хорошая заключалась в том, что противники не добились своего, да еще и потеряли немало бойцов. Судя по тому, что на них не было Дымных Доспехов, никто из них не имел отношения к троттлистам, а, значит, они были гражданами Виаты, которых так же, как Вермилиона, превратили в шпионов. Или, говоря точнее, они сами радостно в них превратились.

В пользу этой теории говорила и маска на водителе автомобиля, в ней явно прослеживался тот же мотив, что у Мартина. Он явно не хотел, чтобы его лицо даже случайно попало в поле зрения камер, и по той же причине, думаю, не было смысла пытаться пробить его по машине. Вряд ли он был настолько туп, чтобы скрыть лицо, которое и так почти не видно, но спалиться на огромном ярко-желтом рыдване.

Ну а мотоциклистам даже маски не были нужны – непрозрачные визоры и так скрывали их лица. В общем-то, и автомобилист тоже мог надеть такой же шлем с тем же успехом, но, видимо, у него была какая-то тактика, и он ее придерживался.

И в этом состояла плохая новость.

Я так и не выяснил, что это была за тактика. На что они рассчитывали и чего пытались добиться, напав на меня? Ну в смысле понятно, что они пытались меня убить, – не просто же так у водителя авто был маномат, а мотоциклист еще и заколоть меня попытался, – но зачем?

Или даже не так, правильнее будет задать вопрос – кого именно они пытались убить? Кем они меня видели? Просто студентом Академии? Или таким же шпионом, как они, только рангом пониже, который пошел против них? Или главу специального отряда службы безопасности? Или человека, который просто набил оскомину тем, что постоянно появляется на пути?

Или того, чья фотография выпала из белого конверта на руки очередному наркоману?

Каждый следующий из этих вариантов сулил еще больше проблем, чем предыдущий. Короче говоря, ничего хорошего.

Интересно, а если бы человек в маске носорога не погиб, а остался жив, то он бы тоже принял яд, лишь бы не оказаться в моих руках? Или он бы, как Вермилион – наложил на себя консервирующее заклинание?

Или я вообще мыслю не в том направлении, и среди них не было такого важного и ценного (и трусливого) кадра, как Вермилион? Может, все они были просто рядовыми исполнителями, теми самыми, которые обеспечили устранение Семецкого и прочих юных магов?