У Масклина от удивления отвисла челюсть.

– Куда? – только и спросил он.

Старуха подтолкнула его в спину.

– Туда. – И она показала в темноту. – Что мы, не найдем себе пристанища? Я пережила Великую Зиму тысяча девятьсот восемьдесят шестого! – В голосе ее звучала гордость. – Нет, а этот нахал герцог… Вы только подумайте! Я едва сдержалась. Вот уж кто недолго бы протянул в Великую Зиму, скажу я вам!

– Никакое зло не коснется нас, если мы будем повиноваться Талисману, – объявил Торрит, трепетно поглаживая черный ящичек.

Масклин резко остановился.

«Хватит, – решил он. – Хватит, сыт по горло, все».

– И что же говорит Талисман? – резко спросил он. – Что именно он нам советует, а? Ну, мы ждем. Что нам теперь делать?

Торрит не мог скрыть своего замешательства.

– Э-э… – прошамкал он. – Э-э… Если мы будем все вместе и… э-э… вести праведную жизнь…

– Ты просто заговариваешь нам зубы. Ты только этим и занимаешься!

– Да как ты смеешь такое говорить?! – накинулась на него Гримма.

Масклин швырнул копье на землю.

– Все, я сыт по горло! – рявкнул он. – Талисман говорит то, Талисман говорит се… Вечно он что-нибудь говорит, и хоть бы одно дельное слово!

– Номы передавали его из поколения в поколение. Сотни лет, – рассердилась Гримма. – Талисман – это очень важная вещь.

– Ну?

Гримма взглянула на Торрита. Старик облизнул губы.

– Он повелевает нам… – начал он, побледнев.

– Поднесите меня ближе к проводам электросети…

– Послушать вас, так без Талисмана… Эй, на что это вы там уставились? – осекся Масклин.

– …ближе к электросети.

Торрит остолбенело уставился на Талисман. Руки его тряслись.

На гладкой черной поверхности кубика мерцали разноцветные огоньки. Сотни огоньков. «Может быть, даже тысячи…» – подумал Масклин, ощутив некоторую гордость, что знает это слово.

– Кто это там говорит? – удивился он.

Торрит разжал руки. Талисман упал на пол. Светящиеся точки на его поверхности плясали, словно огни тысячи фар на ночном шоссе. Номов охватил ужас.

– Так Талисман и вправду разговаривает с тобой… – пробормотал Масклин. – Ничего себе!

Торрит в отчаянии заломил руки.

– Нет! Нет! Он… Он совсем не так говорит! Не так! Не вслух! Он так никогда раньше не делал!

– …ближе к электросети!

– Он просит электричества, – произнес Масклин.

– Нет-нет! Не хочу к нему прикасаться! – взвизгнул Торрит.

Масклина передернуло, но он взял себя в руки и древком копья подтолкнул Талисман к стене, по которой тянулись провода.

– А… а как он говорит? У него же нет рта! – недоумевала Гримма.

Кубик загудел. Цветные узоры на его поверхности сменяли друг друга с такой быстротой, что Масклин просто не мог за ними уследить. В основном в этих узорах преобладал красный цвет.

Торрит вдруг упал на колени.

– Талисман гневается, – простонал он. – Не надо было нам есть крыс, не надо было сюда приходить…

Масклин тоже опустился на колени, протянул руку и опасливо дотронулся до мерцающего кубика. На ощупь Талисман был такой же холодный, как всегда.

И опять его охватило странное чувство: казалось, в его голове ворочаются мысли, для которых нет правильных слов.

– Когда Талисман говорил с тобой раньше, – медленно начал он, – ты знал, как мы должны жить, и что такое праведность, и…

Лицо Торрита исказилось мукой.

– Нет. Не было этого ничего.

– Но ведь ты говорил…

– Так было когда-то, давным-давно. Очень давно. Когда старый Вузел передал мне Талисман, он сказал, что тот перестал разговаривать сотни лет назад…

– Что?! – воскликнула матушка Морки. – И все эти годы ты утверждал, будто Талисман сказал то, Талисман сказал се… Чего он только не говорил!