Применительно к проблеме криминализации деяний, Л. М. Прозументов считает, что установление уголовно-правового запрета обуславливается степенью общественной опасности деяния, характер же общественной опасности лишь определяет отнесение деяния к числу правонарушений вообще.^>62

Полагаем, что установление уголовно-правового запрета определяется именно характером общественной опасности какого-либо деяния, являющегося типичным для всех поведенческих актов данного вида, влияющим как на особенности его описания в уголовно-правовой норме. Степень же общественной опасности конкретного посягательства индивидуальна, определяется особенностями его совершения и влияет на индивидуализацию наказания.

Самостоятельной категорией рассматриваемого учения является категория принципов криминализации деяний, под которыми понимаются основные начала (идеи), определяющие сущность, содержание и направленность уголовно-правового запрета, обращенные к законодателю, правоприменителю и гражданам.

Анализ имеющихся в уголовно-правовой доктрине позиций позволяет заключить, что многие авторы включают в перечень принципов криминализации общественно опасных деяний одни и те же явления, называя их при этом по-разному (принципы, факторы, основания, критерии).

Не вдаваясь в анализ высказанных точек зрения по поводу как перечня принципов криминализации деяний, так и их содержания, и, исходя из понимания криминализации общественно опасного деяния как процесса выявления конкретной формы общественно опасного поведения, нуждающейся в уголовно-правовом противодействии, формулировании соответствующей модели запрещаемого деяния и ее адекватном описании в нормах уголовного закона с помощью средств юридической техники,^>63 полагаем целесообразным выделение двух уровней этой системы: 1) принципы формирования модели уголовно-правового запрета общественно опасного человеческого поведения (экономии уголовной репрессии, допустимости, системности, социальной целесообразности); 2) принципы отражения указанной модели в тексте уголовного закона (адекватности, единства и определенности терминологии). При этом, разделяем позицию К. К. Панько, считающего, что принципы уголовного законотворчества в целом и, криминализации деяний, в частности, пересекаются и поглощаются принципами уголовного законодательства, изложенными в ст. 3–7 УК РФ.^>64 Необходимо также оговорить, что формой криминализации общественно опасного деяния считаем уголовно-правовой запрет.

В уголовно-правовой доктрине используется также категория «критерии криминализации», под которой А. И. Коробеев понимает «обстоятельства, характеризующие объективные и субъективные свойства криминализируемых деяний и подлежащие учету в процессе законотворческой деятельности с целью создания оптимальных моделей уголовно-правовых норм».^>65 В данном случае, как справедливо отмечает Н. А. Лопашенко, речь идет о криминообразующих признаках,^>66 с помощью которых описывается уголовно-правовой запрет при формулировании в уголовном законе криминализируемого общественно опасного деяния. При этом, эти признаки представляют собой нормативно воплощенные наиболее существенные свойства криминализируемого деяния, отражающие «в концентрированном виде»^>67 его общественную опасность и достаточные для правильного понимания уголовно-правового запрета и точной квалификации запрещаемого посягательства. Соответственно, использование термина «критерий», т.е. средства проверки того или иного утверждения, теоретического построения,^>68 представляется излишним, более предпочтительным видится применение понятия «криминализационный признак».