- Я сдурел? Серьезно, Березина? Это ты ворвалась в мой дом, между прочим, - как всегда надменно и насмешливо сообщил Данила.

И сегодня сученыш был кошмарно прав. Почти во всем.

- Тебя не должно тут быть! Юра живет в этом доме! - парировала я.

Гараев согласился.

- Живет. И я живу, когда возвращаюсь в Москву.

- Тебя здесь быть не должно! НЕ ДОЛЖНО! - заорала я. - Как ты посмел так со мной..? И с Юркой! Ладно я, но он. Что ты за брат! Сволочь…

Дальше я не смогла разговаривать и разрыдалась.

- Успокойся, - холодно проговорил Данила. - Умойся и поговорим.

- Пошел ты! - выкрикнула я сквозь слезы, стараясь не думать, как кривится мое лицо из-за рыданий. - Ни минуты тут не останусь.

Рванула к двери, но одновременно вспомнила, что до сих пор ору тут голая. Платье. Где мое платье?

Искать его с затуманенными слезами глазами было непросто. Я, конечно, наткнулась на Данилу. Он скрутил меня. Я попыталась отбиваться, заколотила кулаками по его стальной груди.

- Пусти, козел!

- Успокойся, дурная девка! Давай поговорим нормально.

- Отвали! Не буду я разговаривать. Верни мне одежду. Видеть тебя не могу.

- Придется, - изрек Данила.

Конечно, на меня его приказ не подействовал. Я продолжала вырываться, ненавидя ощущение его крепкого, сильного тела и тепла, которое проникало мне под кожу и ощущалось преступно приятно.

- Ладно. Я предлагал по-хорошему, - прорычал Данила.

- Что? Куда ты?

Он потащил меня через гостиную в сторону уборной, что была на первом этаже.

Сопротивляясь, я зацепилась каблуком и, кажется, сломала его.

- Сволочь, Гараев! Мои туфли!

- Я их не трогал, - буркнул он, не сворачивая с курса. Танк, блин!

Данила не дал мне ни одного шанса. Он втолкнул меня в душевую. Я успела развернуться и попыталась воткнуть шпильку ему в ногу, но не попала, только чуть царапнула. Данила взвыл и от этого. Он отпустил меня. Я попыталась сбросить туфли и проскочить мимо него, но не успела. Он слишком быстро очнулся, поймал меня, прижал к стене, вдавливая в нее собственным телом.

Обнажённым телом, черт побери! Мы были голые в душе.

Я продолжала плакать и вырываться, но недолго. Данила открыл воду.

Не просто воду. Он включил холодную. Ледяную даже. Я заорала пуще прежнего.

- Тварина! Гараев, ты совсем больной? Аааааа!!! Холодно.

- Остынь, крошка. Тебе очень надо.

И снова вдавился в меня. Я задрожала и съежилась. Силы и злость таяли под ледяной водой, оставляя только мощное опустошающее чувство беспомощности. Я невольно вжалась в Данилу, чтобы спрятаться от ледяной воды, получить хоть немного тепла. Съежилась и заплакала тихонько.

Почти сразу он добавил горячую, но никуда не отпустил. Данила прошептал слишком ласково для конченого придурка:

- Ну вот и притихла, дикая киса.

- Не… киса я тебе, - всхлипнула я из последних сил.

- Мгумс, я уже понял. Давай успокаивайся.

- С чего бы?

- С того, что нам надо поговорить.

- Не хочу я с тобой… - начала я, но он перебил.

- Да, мочалка, я с тобой тоже не горю желанием болтать по душам. Но придется все выяснить. Хотя бы ради Юрки.

Последним аргументом он прикончил мое радикальное настроение.

Данила снова был прав. Ради Юры нужно его выслушать. Я вряд ли пойму сама, как повелась на этот тупой развод. Если он хочет сам рассказать - глупо отказываться.

Пока я рассуждала, Данила нежно поглаживал меня по мокрым волосам. Он держал мои запястья в одной руке, чтобы я его не била, а второй гладил. Охренеть, какой милый!

А еще его член прижимался к моему бедру. Он все еще стоял, хотя, на мой взгляд, обстановка была асексуальная. Но еще ужаснее было понимать, что мне нравилась его реакция на меня. Даже льстила.