Однажды нам задали ролик в интернете посмотреть, про Африку. Я привела Катю и Наташу. Думала, вместе посмотрим, а потом они сядут делать описание и на вопросы отвечать, а я тем временем в игру сыграю. Хотя бы попробую. Костя пускай думает, что это мы уроки учим – за компьютером. С девчонками-то он болтать не любит. Пока они у нас, он в кухне будет сидеть, тихонько…
Но папа, оказывается, всё испортил! И ничего мне не сказал. Катя с Наташей теперь будут в классе рассказывать, как я пароли подбирала – так и эдак, а всё равно не так. И как разревелась потом.
Вечером папе говорю:
– Почему я должна перед людьми позориться? Это же Костю затянуло – не меня!
Папа смутился, написал пароль мне на листочке.
– Спрячь только, – говорит.
Да только от Кости разве что-то скроешь?
И не всегда я пароли выдаю. Тот, что сейчас, Косте подсказала мама.
Папа ей говорит:
– Ты представляешь, прихожу с работы, а он уже там, внутри.
И нам сразу понятно, где Костя. Папа удивляется:
– Не понимаю, как он в этот раз-то пароль узнал…
Мама тушуется, и папе становится понятно.
Он сердится:
– В воспитании что важней всего? Последовательность! Сказали нельзя – значит, нельзя.
А мама только руками разводит.
– Жалко мне его стало. Договорились они встретиться в сети. Гляжу – он места себе не находит, его ведь ждут.
Папа ей отвечает:
– Ну, жалей, жалей! Дождёшься – у него голова станет, как медный таз. Они вон как дубинками лупят друг друга по мозгам.
Когда родители спорят, всё становится каким-то ненастоящим. Им положено на нас с Костей вместе наседать. А они выясняют между собой, кто там последовательно себя ведёт, кто нет, кто больше виноват, что Костю затянуло…
Папа говорит:
– Мне всё некогда. А ты бы узнала – ведь можно как-то заблокировать именно тот сайт? Ну, где он с этими Реттами встречается…
А мама:
– Мне, что ли, есть когда? Я, между прочим, тоже занята, как ты!
Намекает, что стала, как и папа, начальником отдела. С прошлой пятницы.
Я вижу: папе не нравится, как она это говорит.
И мама пугается: чувствует, до чего же ему это не нравится. Спрашивает уже примирительно:
– Как – совсем, что ли, заблокировать? Должны же быть у него друзья…
Папа горячится:
– Какие там друзья? Он их даже не видел! Пусть с одноклассниками больше дружит!
И запинается. Чувствует – что-то не то сказал.
2. Не повезло
Это у меня – класс как класс. С кем-то я дружу, с кем-то не очень. Но у нас не бывает так, чтобы все ополчились против кого-то одного.
А у Кости, как выпадет свободная минутка, несколько мальчишек только и знают, что донимают Лёшку Юрова. Длинного и Тощего. Прозвища у него такие, сразу два.
Чем этот Юров отличается от остальных, я не пойму. Тощий – ну ладно, пусть. Но другие упитаннее, что ли?
А насчёт роста и вообще неясно… В классе у Кости есть уж какие длинные ребята, но их же никто не дразнит. А Юров им до плеча.
Костя говорит – когда-то Юров самым высоким был. Тогда к нему это «Длинный» и прилипло. Он жутко стеснялся своего роста, сутулился. А всем только и надо было, чтоб его смутить. Только и слышно было: «Лёшка длинный!»
После, со временем, его полкласса в росте обогнало. Но и теперь ему нет-нет да и бросит кто-нибудь: «Эй, Длинный!» И он тогда весь напряжётся.
А если ещё выкрикнуть несколько раз, быстро: «Длинный-Тощий! Длинный-Тощий!» – то он побелеет и уже готов кинуться на тебя.
Но его не боятся, потому что дразнят не в одиночку, а сразу компанией, и Лёша не знает, на кого сперва кидаться. Так и скачет в середине круга, кричит, чтоб отцепились от него.
На переменах учителя, конечно, разгоняют мальчишек и замечания пишут в дневники. Так Лёшу потом у школы полкласса ждёт.