Мягко пытаюсь вернуть дистанцию в нашем общении, потому что начинаю догадываться, к чему ведет этот внезапный визит.

－ Алиса будет очень рада, если ты будешь приезжать чаще. Она скучает и очень ждет завтрашнего дня.

Дима поднимает глаза и смотрит на меня так, словно впервые видит. Взгляд его блуждает по мне и скользит по моим губам. Я ежусь: его внимание мне неприятно, словно меня касается что-то грязное. Дергаюсь, разрываю наш контакт и делаю вид, что увлечена едой. Бывший муж кивает каким-то известным ему одному мыслям и тоже переключается на рыбный стейк.

－ Ты очень хорошо выглядишь, － произносит он, когда мы заканчиваем с обедом.

－ Кхм… спасибо. Так ты сможешь завтра забрать Алису?

－ Да, но я бы хотел провести это время с вами. Ты сможешь пойти?

－ Нет, Дим. У меня дела.

－ Такие важные? Важнее семьи, да, Даш?

－ Ты о какой семье сейчас? Об Алисе и мне? Так я провожу с дочкой все свое свободное время.

－ Ты поняла, о какой.

－ Ах, да, о тебе и Свете! Тогда при чем тут я?

－ Даша, я о нас! － повышает он голос.

－ О, как! Нас, － с нажимом произношу я,－ нет уже больше двух лет, Дим.

－ Я уже сказал, что был не прав. Я ошибался.

Встаю со стула и отхожу к окну. Совершенно не понимаю, что сейчас происходит. Мне даже кажется, что я оказалась в какой-то дешевой мелодраме. Еще одна сцена, и я услышу: «Стоп, снято!» Все исчезнет. Дима, цветы, его слова — все окажется частью сценария.

－ Позволь мне просто быть рядом. Я буду помогать вам и ...

«Нет, это не кино, все реально!» — проносится в моей голове.

Я разворачиваюсь лицом к Диме. Он не шутит. Более того, настроен решительно.

－ Света об этом знает? － припечатываю его фразой.

Интересно, как он будет выкручиваться?

12. Глава 11

Интересно, как он будет выкручиваться?

Дима морщится, словно я сказала ему какую-то гадость. Он перестает есть и опускает вилку на стол, но не может справиться с эмоциями, и получается слишком резко — настолько, что громкое звяканье упавшей вилки заставляет меня вздрогнуть.

－Мы расстались, － холодно произносит он наконец, но я чувствую, с какой болью и кровью ему даются эти слова.

Черт, а это неприятно!

Ему жаль отношений со Светочкой, но не было жаль нас, нашу семью, о которой он сейчас вспомнил.

Обида скребет острыми когтями где-то в груди. Побежал ли он два года назад к Светочке с таким же скорбным лицом плакаться о том, что жена хочет с ним развестись? Сомневаюсь. Разве что для того, чтобы обрадовать ее и отметить факт избавления от надоевших отношений.

Мне, правда, это интересно? Или это что-то другое?

Другое. Потому что то, что я испытываю － адская смесь горечи и удовольствия. В глубине души я радуюсь их ссоре. Вижу, как ему больно, и мне от этого хорошо. Да, это как-то неправильно, так нельзя, надо простить и пожалеть человека.

Человека － да, но это мой бывший муж.

Стыдно ли мне?

Нет.

Совсем не стыдно и не интересно, что у них случилось со Светой. Муж и жена… как там… одна сатана? Правильно говорят. Поссорились － помирятся, мое участие здесь не требуется.

Возвращаюсь за стол. Дима молчит, и брошенная вилка так и лежит в стороне. Присаживаюсь на край стула и медленно пододвигаю пальцами прибор к его руке. Смотрю на него, и память подкидывает воспоминания, от которых я была бы счастлива избавиться, но, увы, это невозможно. Наши с ним жизни навсегда связаны, мы будем вынуждены общаться, встречаться за праздничным столом и решать вопросы по воспитанию Алисы. Он всегда будет живым напоминанием о том, как я ошибалась в прошлом, как унижалась, пытаясь вернуть его.