«Ого, оказывается надежда есть!» — радуюсь я, открывая статью.

－Ну, что, сухофруктики, я — спать, а завтра разбавим ваш унылый ансамбль горьким шоколадом!

9. Глава 8

Утро получилось совсем не легким: пасмурно, холодно, еще и проливной дождь, привычный для этого времени. Почему-то именно сегодня мне хотелось солнца, но погода за окном не оставляла шансов.

Включаю чайник.

Дочка вот уже двадцать минут стойко держит оборону и закапывается в одеяло. Все мои попытки поднять ее с кровати разбиваются о мягкий пух ее подушек.

－Вставай, соня! －предпринимаю последнюю попытку разбудить Алису. － Опоздаешь, и придется опять сидеть за одним столом с Мишей.

Улыбаюсь, когда через пять секунд слышу шуршание и легкие шаги. Прием с Мишей срабатывает всегда. Нет, он мальчик хороший, но, видимо, неровно дышит к моей Кнопке, поэтому постоянно дергает ее за кудряшки.

－Я — зубики чистить, － сообщает Алиса и скрывается в ванной.

Выкладываю омлет на тарелку и пододвигаю поближе чашку с компотом. Себе наскоро делаю кофе. Не люблю его, но в такие вот дни, когда все начинает пропитываться осенней сыростью, когда понимаешь, что тепла и солнца теперь будет совсем мало, отказаться не могу.

Стою у окна и осторожно, маленькими глотками пробую горячий напиток. Еще и на работу сегодня. Насчет работы я, конечно, зря: она у меня замечательная. Вспоминаю, как хотела увольняться из-за Полины, как она орала, чтобы я перестала заниматься ерундой, и улыбаюсь. Сейчас я благодарна ей и ее мужу, хоть и бывшему. Он не стал опускаться до мелких разборок при разводе., обеспечил Полю всем, чем мог, и меня уговорил остаться.

－Я тута, мам, － слышу за спиной голосок дочери и оборачиваюсь.

Она забирается на стул и, вооружившись вилкой, принимается за омлет.

－Ешь, и бегом одеваться! Времени уже много!

Иногда мне кажется, что тяжелее всего Полине после развода было принять именно то, что ее муж оказался не сволочью, а вполне вменяемым мужиком. Тогда она списала все на чувство вины и желание откупиться от нее, а я не стала спорить: каждый волен лечить боль удобными ему средствами. Мое же мнение, что ни одно чувство вины не способно сделать из мужчины Робин Гуда. Он и со мной тогда нормально поговорил. Поблагодарил за то, что была рядом с Полькой, и попросил остаться у него в штате. Сказал, что искать новую работу с грудным ребенком будет неудобно, да и он все-таки надеется, что когда-нибудь я выйду к нему в бухгалтерию на полный день.

Предложение заманчивое, но я подумала и решила остаться на зарплатном участке. Самый тяжелый период － неделя перед зарплатой, в остальное время лишь вялотекущие расчеты. Пока веду два ресторана, но уже подумываю расширяться: Алиска растет, и времени на работу мне уже более чем хватает.

Убираю со стола и иду помогать дочке с одеждой, чтобы побыстрее собраться. Застегиваю, как она говорит, «нелюбимую теплую кофту» и надеваю на нее полукомбинезон.

－Дальше — сама, как ты любишь! － командую я и тоже одеваюсь.

Нас ждет отработанный годами маршрут. Все, как обычно: дорога в сад с обязательным подсчетом количества луж и их измерением, спасение нескольких плавающих в них шишек и объяснение, почему мокрые шишки нельзя складывать в карманы. Потом — мой одинокий бег на работу и полное погружение в мир цифр и расчетов с пометкой «Повторять до пятницы».

***

Сергей писал мне всю неделю и присылал в мессенджере забавные картинки. Спрашивал, как поживает принцесса Алиса. Запомнил. Полина звонила в надежде вытащить меня в парикмахерскую — вернее, в салон красоты, но сути это не меняло.