Схватив сумочку, торопливо захлопываю дверь и спускаюсь во двор. Такси уже ждет у входа. Знаю, прекрасно знаю: ездить с чужим водителем опасно. Но сейчас времена совсем другие. Период первичного накопления капитала прошел. Наш брак с Марком позволил объединить активы двух семей и удержать их в управлении Сарматовых.

Может, поэтому бабушка согласилась выдать меня замуж за Марка. Обезопасила. Теперь сама я точно ни для кого не представляю интереса.

«В первую очередь для мужа», - думаю с горечью. Столько лет прошло, а не отпустили старые обиды.

- Сармат-центр? – уточняет водитель.

- Да, - киваю я. И пытаюсь еще раз мысленно проговорить заранее составленную и отрепетированную речь.

«Марк, я полюбила другого. Дай поручение юристам оформить развод».

Мысли невольно сворачивают на мужа, красивого, рослого и такого недосягаемого. Филипп в сравнении с ним проигрывает по всем пунктам. Но он любит меня. А Сарматов - нет! Это я влюбилась в него как дура. Намечтала себе полную панамку. Поверила. А он обманул и бросил.

Прислонившись головой к холодному стеклу, прикрываю глаза.

И сразу же оказываюсь в просторной детской Сарматовского дома. Внизу, в столовой, сидят мои родители и родители Марка. Смеются, что-то обсуждают.

А мы, дети, на ковре играем в Барби. Кен собирается в гости, а Барби никак не может выбрать платье. Мы спорим и даже не обращаем внимания на сухие резкие звуки, раздающиеся внизу.

И только когда в комнату вбегают Марк и Жора Сарматовы, поднимаем головы.

- Хватай Николь, и уходим! - орет Джо обалдевшему брату. А сам подхватывает на руки младших: Тему с Аленкой. – Уходим! Быстро! Марк, я кому говорю!

Сильные руки хватают меня, словно куклу. Со всего размаху утыкаюсь носом в твердое/мощное плечо, хватаюсь крепко за шею. И плачу от страха. Даже банты на голове трясутся.

- Тихо ты, - бурчит Марк, прижимая меня к себе. – Замолчи сейчас же.

Обхватив мое тщедушное тельце обеими руками, он несется вслед за братом по коридору, потом по лестнице. Из комнат первого этажа слышатся стоны и чужие голоса. И мне становится страшно. По-настоящему страшно. Это потом все газеты напишут о кровавой бане, и все кому ни лень будут рассуждать и глумиться.

Но в тот момент я ничего не вижу и не слышу кроме Марка. Полностью доверяю своему спасителю. Твердо знаю, что он меня не бросит. Только с ним я в полной безопасности.

«Много лет прошло, - вздыхаю я, отгоняя от себя страшные воспоминания. – А ничего не изменилось. Безотчетное доверие к Сарматову будто вшили мне в базовые настройки. Хотя он того не стоит. Изменщик! Предатель!»

- Дальше не проехать. - Водитель тормозит около шлагбаума, от которого к белоснежной высотке ведет широкая подъездная аллея. А чуть левее - белая мраморная дорожка для пешеходов, с двух сторон обрамленная лужайками с альпийскими горками и какими-то диковинными деревьями. Дорого-богато. Как Марк любит.

- Может, подождать, девонька? – предлагает водитель, толстый мордатый дядька. – Они тут не каждого пускают. Сарматовы, мать их…

Их мать была моей крестной. Только таксисту это знать не полагается.

- Спасибо, меня впустят, - скупо роняю я. И выйдя из машины, задираю голову вверх, стараясь рассмотреть сам небоскреб и пентхаус на четырнадцатом этаже, где находится приемная моего мужа.

- Здравствуйте, Николь Николаевна, - весело приветствует меня на КПП Виталий, молодой коренастый парень. – Юристы нас не предупредили о вашем визите, - смущенно чешет он затылок.

- А я к Марку Алексеевичу, - улыбаюсь в ответ. – Он на месте?