Дядюшка был очень рад моей компании, а кроме него сопровождать меня почти никому не доверяли. Вот и сегодня я вернулась от полковника в приподнятом настроении.

– Ксюша,– окрикнула меня бабушка в тот момент, когда я проходила по коридору второго этажа.– Как провела время?

– Хорошо, спасибо!

– А Якоб, он с тобой?

– Нет. Дядюшка торопился к Оливии. А что-то произошло?

– Не совсем, дорогая, не совсем, – многозначительно произнесла бабуля и подмигнула мне.

– Что?– опешила я.– Неужели опять..– я хотела было произнести слово"цветы", но вовремя промолчала. Вдруг у нас кто-то из гостей, присылавших букеты…

– Посылка от Ярославы. Весьма и весьма ценная, – многозначительно добавила бабуля.– Лично для меня там даже подарки были. Свой я забрала, а твои я только что отнесла к тебе в комнату. На столике найдешь.

– Спасибо. Мама всегда что-то присылает, – обрадовалась я, почувствовав в своей груди порыв любви, устремленный сейчас в Белогорию, к моим родным и близким.– Пойду поскорее и я посмотрю, что мне прислали.

– Конечно, дорогая! Ник сразу же умчался к себе. Леля что-то там ему написала.

Свою часть маминой посылки я нашла на небольшом круглом столике. Это была плоская вытянутая коробка, перевязанная шелковой лентой, под которую была подложена записка: "Для Ксюши". В ней лежало несколько посланий. Лелин почерк я давно уже изучила, поэтому едва завидела эту строчку, как улыбка сама собой расплылась по моему лицу. С нетерпением сняла крышку и замерла. Рисунки, очень много….Я по одному вынимала их и осторожно раскладывала, рассматривая каждый в отдельности. На одних— наш Лесной замок, вполне узнаваемый и красочный. На других— знакомые мне лица. Правда, некоторых из них я узнавала благодаря подписи к рисунку. Но это все не важно, ведь у сестренки несомненно талант, который надо непременно развивать. Но не только рисунки лежали в этой посылочке. Письмо от Лели рассказало, что она уже очень скучает и может быть уговорит родителей и они приедут. Тем более, что мама обещала…

"Тебе, Ксюшечка",– гласила надпись детским почерком на еще одной маленькой коробочке и я с трепетом ее раскрыла. На белом бархате лежали необыкновенные украшения и конверт, подписанный: "Для Ксении Хадерсон".

Я нервно сглотнула.

Потому что точно знала, ОТ КОГО он. За прошедшие четыре с половиной года я слишком хорошо изучила подчерк князя Властислава, чтобы сейчас сомневаться в его принадлежности и от кого этот подарок.

Дрожащими пальчиками я осторожно приподняла его, понюхала(этот жест оборотней иногда приводил меня в восторг) и отбросила в сторону. Бумага ничем особенным не пахла, ведь обоняние у людей гораздо слабее, чем у оборотней. Я не оборотень. А вот желания открыть послание и прочесть у меня не возникало. Слезы сами полились из моих глаз. Я порывисто вскочила, взяла спички и подожгла уголок конвертика. Буквы корчились, извивались, не желая доставаться безжалостному огню. А я все смотрела и смотрела как огонь пожирает строчки…. Даже когда остался только пепел, у меня появилось чувство, что открой я его— мне было бы в сотни раз больнее. В тысячу раз. Мой взгляд упал на комплект, состоящий из кольца и серег с бриллиантами и сапфирами необыкновенной синевы. Вероятно, камень выбирался под цвет моих глаз. Знаю, что голубые камни в Белогории ценятся очень дорого, но меня этот факт нисколько не растрогал. А потом повертела украшения, но примерять не стала. Далее раскрыла шкатулку с драгоценностями и положила их туда, решив, что никогда к ним не прикоснусь.