- Ты, о чем? – непонимающе переспросила у него.

- Как о чем? О директоре отдела. Если Светку назначат, мы же повесимся. Она сейчас-то не выносима, а в новой должности, совсем житья не даст.

- Да, кто ее назначит? – махнула рукой я.

- Настюха, ты чего все собрание проспала чтоль? Шеф же сказал, выбирать будут среди нас. Смотреть на количество продаж за последний год, отзывы клиентов и стаж работы.

- Иии? – подруга тоже не понимала.

- Катюха не тупи. У нее больше всего положительных отзывов, она же лебезит перед каждым клиентом и в конце просит оставить отзыв. Я сам слышал, как она впаривала посетителю, якобы начальство суровое и без отзыва премии лишат.

- Да ладно? – подруга округлила глаза. Я кивнула в подтверждение. Я тоже слышала. – Офигеть!

- Вот и я о том. И работает она давно.

- Но продаж у нее не больше всех. Ты у нас в этом деле лучший. – похвалила его.

- Настя, ты забыла о ком мы разговариваем? Она всех нас подставит, сожрет и не подавится. Пока она не получит эту должность - не успокоится, вот увидите.

- Женька, давай подумаем об этом попозже. – опомнилась первой Катька. – У нас там дети одни в кабинете. – шепотом поведала ему.

- Вот тебе перец с маслом, Настька, а ты рисковая. – усмехнулся тихо он. – Если начальство твоих двоих из ларца, одинаковых с лица увидит…

- Тихо ты. – пихаю его в живот. – У меня выбора не было. Либо прогул, либо игра в прятки. Все, мы побежали. В обед пересечемся, поговорим.

Он убрал руки с наших плеч, и мы быстрым шагом устремились в кабинет.

- Даша, Саша! – позвали их, закрыв за собой дверь.

Ответа не последовало. Страх своими коготками начал скрестись по спине, поднимаясь выше к горлу. Мы рванули к столам и заглянули под них.

- Девчонок нет! – произнесла подруга. Я не могла выдавить из себя ни звука. – Чего делать будем? Где их искать?

- Давай разделимся. Ты налево, я направо? – прошептала я, когда речь немного вернулась. Даже голос дрожал от страха за детей.

- Давай. Заодно предупрежу охрану, чтобы не выпускали из здания, если появятся.

- Катя! – с укором посмотрела на нее. – Зачем меня пугать еще больше.

- Не паникуй! Их куртки здесь, значит они в здании. Это я на всякий случай предупрежу. Сейчас найдем. Ты, кстати, Женьку подключи. Быстрее отыщем. Он в кухню пошел.

- Хорошо.

Мы вышли из кабинета и отправились на поиски моих дочек.

Заглядывала в разные помещения и молилась, чтобы с ними ничего не случилось.

7. Глава 7. Алексей

Проснулся с утра пораньше, потянулся и с улыбкой посмотрел в потолок. Маленький детдомовский мальчишка дорос до главы крупной компании, кто бы мог подумать. Мои родители сдали меня в детский дом, когда мне было два года. Между мной и крупным контрактом в Европе, они выбрали богатую жизнь за границей. Вроде, я должен за это их ненавидеть, а я не испытываю к ним ничего. Я не жалею о своем детстве. Все дети, находясь в таком месте, мечтают о родителях, о семье, любить и быть любимыми. Кто-то становится озлобленным, обиженным на весь мир, завидует тем, кого забрали, а я не мечтал. Наоборот, я боялся, что подобное может произойти со мной. Мы втроем боялись. Именно втроем.

Желание иметь семью, сплотило меня с двумя чудесными девчонками. Они были очень разные по характеру, но обе добрые, милые и мною горячо любимые. Ульяна вечно стремилась восстановить справедливость, защитить обиженных, вся такая боевая, разговорчивая. Аленка, напротив, спокойная, нежная, трепетная.

Будучи еще совсем мелкими, мы сильно сдружились и решили, что мы – семья! Я стал называть девчонок сестрами, а они меня братом. Я всегда их защищал, оберегал. Мы были неразлучной троицей, которую между собой назвали: «Лилия». У Ульяны, в отличие от нас с Аленой, был отец, который приходил к ней несколько раз в неделю. По документам дядя Толя таковым не являлся, но по духу было именно так. Дядя Толя добрый, обиженный жизнью бездомный, нашедший на помойке маленький сверток, который с трудом подавал признаки жизни. Он завернул малышку в свое пальто и сломя голову помчался к ближайшей больнице. С тех пор, его душа была рядом с этой девочкой. Так как мы были единым целым, а сердце у дяди Толи большое, то мы все трое стали его детьми. Называть его папой, так и не переучились, продолжая обращаться к нему: «дядя Толя», но любили, как родного отца.