— Ты похудела, — одобряюще улыбнулась мать. Взглядом заинтересованно скользила по лицу, фигуре. — Мне кажется, сейчас ты вполне годна для съёмок. Ну, может, ещё немного скинуть. А цвет волос шикарный и кожа... разве что, более гладким цвет сделать, — уже примеряла меня для камеры. Это бы обидело, если бы... до сего момента никогда не случалось. Но нет, мать такой была всегда и даже моё исчезновение и появление ничего не изменили.

— Думаю, договорюсь с несколькими фотографами. Сделаем пару шикарное портфолио...

— Нет, мам, — даже не знала, что могу вот так грубо и зло оборвать родительницу. — Никаких камер! Никаких съёмок! Я не модель! Я не вещь! И знаешь что... — увернулась от её руки, ещё мои волосы изучающей, одеяло сбросила и отстранилась как можно дальше. Я ведь не калека — валяться. Хоть и рекомендовали постельный режим и питание, но я готова бежать, сломя голову, лишь бы быть подальше от этой родной чужой тётки! — Зря  ты приехала. Мне очень жаль, что оторвала тебя от работы. Но мы с отцом в норме. Так ведь? — покосилась на папу, ища поддержки.

— Рэя, — папа, как обычно, не желал ссоры. Вот только я... другой стала. Мне не нужна мать. Больше... Ни одобрения её, ни любви.

— Тебе лучше ко мне не приходить, мам. Всё отлично. Я в норме! Скоро вернусь к учёбе. По мелочам дёргать не буду, позвоню, когда... — первое на ум пришло, замуж выйду, но так быстро видеться с родительницей не хотелось, даже если я не выйду замуж вообще. — Когда-нибудь, — заключила с кивком. — А теперь прости, — махнула на дверь. — Я утомилась, скоро процедуры, я спать буду и жирок наращивать. Не поверишь, мне его очень не хватает, ведь с ним... Я НЕ ПОХОЖА НА ТЕБЯ!

Мать пилила меня тяжёлым взглядом. О да, серые глаза сверкали молнии гнева и раздражения. И чтобы более не рассыпаться оскорблениями, я решила сама уйти:

— Что ж, — скрипнула зубами, — пойду-ка в уборную. Мне даже там милее, чем с тобой в одной палате, — демонстративно хлопнула дверью и щёлкнула замком, отрезая себя от родителей.

Психанула?

Да...

Может и зря. Но мне надоело смотреть, как она, появляясь в наших жизнях, делает вид, что имеет право на оскорбление отца и поучению меня. Она его потеряла, когда на первое место в своей жизни поставила карьеру, любовников и моду.

Никто не против – её выбор!

Просто не надо лезть к другим со своими законами и правилами. Мы сами разберёмся...

Несколько минут мать и отец о чём-то спорили, пока в мою дверь тихо не поскреблись:

— Ты можешь меня продолжать ненавидеть, — мама, — но я желаю тебе всего самого лучшего. Я... — замялась, словно подбирала слова, — люблю тебя... несмотря ни на что. — В своей манере ляпнула, не понимая, что запинаться, признаваясь в чувствах — мерзко и лживо, тем более говорить в подобном тоне, будто я во всём виновата! Глупая и недалёкая дочь, а она бедная, непонятая мамочка, но готова на жертвы ради меня.

Я промолчала — мне нечего было ещё добавить к уже сказанному.

— Ну как знаешь, — выдохнула мать. — Это твоё воспитание, — укором и явно отцу, и вскоре дверь в палату хлопнула, а ко мне не постучал папа:

— Мирэя, ты как? — он уже заранее извинялся за инцидент, мать и за всё, и плевать, что ни в чём не виноват.

Уперившись руками в мойку, бездумно смотрела на себя в зеркало на стене.

— Нормально, — утёрла с лица слёзы, которые не сразу заметила. Выступили против воли... — Она ушла? — шмыгнула носом.

— Да, — чуть помедлил отец, и я открыла дверь.

— Я тебя люблю, — мягко обронил, подпирая стену плечом. — Но она твоя мать. Плохая, хорошая, она твоя...