– Не желает, – усмехнулся Роман.

– Простите, мсье, но вы не знаете, от чего отказываетесь, – ничуть не смутился звонивший. – У нас большой выбор. Девочки на любой вкус. Все красавицы. Полный медицинский досмотр. Есть тринадцатилетние. Не желаете? Цены очень умеренные.

– Нет, не желаю, – стараясь не злиться, ответил Роман.

Злиться бесполезно, подобные предложения – издержки жизни в отелях. Сколько помнил Роман, везде, где ему ни приходилось бывать, хоть в респектабельном Лондоне, хоть в вылизанном Сингапуре, хоть в самом измызганном российском городишке, рано или поздно – чаще рано – в номере звонил телефон, предлагали любые секс-услуги «за очень умеренную цену».

Иногда, надо сказать, звонили довольно-таки кстати.

– Тогда, может быть, мосье предпочитает мальчиков?

– Мсье предпочитает, чтобы его оставили в покое, – проворчал Роман.

– Понимаю, мосье. Но вы все-таки подумайте. Если у вас возникнет желание развлечься, дайте знать портье.

– Обязательно дам.

– Еще раз извините за беспокойство.

Роман со стоном полез под одеяло, нагонять спугнутый сон. Однако после пятиминутной лежки он понял, что позвонивший сводник сбил его с курса и навел на некоторые беспокойные мысли.

Роман крутнулся раз, другой… Устриц еще наелся. Вспомнилась оставленная в Москве Лена, разные там подробности, еще более будоражащие. Нет, не уснуть. Вялый, разбитый, Роман набрал с гостиничного телефона номер Лены, сам не зная, зачем он это делает.

– Да, – звонко отозвалась Лена.

– Это я, – глупо сказал Роман.

– Кто – я? – настороженно спросила Лена.

Ах да, телефон же не определился. Как же ей, бедной, догадаться, кто звонит?

– Роман.

– Ой, Рома, как я по тебе соскучилась, – воскликнула Лена. – А я тебя не узнала. Богатым будешь.

У Романа потеплело на душе.

– Как ты там?

– Так себе, – сказала Лена. – Телик смотрю. Скучаю. А ты где?

– В гостинице.

– Один?

– Совсем один, – вздохнул Роман.

– Плохо тебе? – понятливо спросила Лена.

– Очень…

– Бе-едненький… А ты представь, – тембр ее голоса вдруг стал низким, протяжным, и Роман почувствовал, как у него по телу пошла жаркая волна, – что я тебя целую, медленно, в губы… потом в шею… опускаюсь ниже, целую грудь, один сосок, потом другой… и начинаю опускаться все ниже…

– Подожди, – сказал Роман, вскакивая с постели, – подожди минуту!

– Кончиками пальцев я поглаживаю твои брюки, – доносилось из трубки, – расстегиваю молнию и залезаю внутрь…

Роман прихватил телефон и понес его в ванную, благо шнур был достаточно длинный. После чего закрыл дверь и несколько минут из ванной не выходил, издавая какие-то неясные восклицания. Потом все стихло.

Зашумел кран, послышался плеск воды. Обессиленный, но умиротворенный, Роман вернулся с телефоном наперевес, выдернул разъем и, уже ни о чем не помышляя, завалился спать.

Чистенький темно-синий «Ситроен» дожидался в пятидесяти метрах от отеля. Именно там, где и сказал позвонивший в назначенный час Мишель. Дверцы были не заперты, ключи находчиво спрятаны под ковриком.

Роман сел в машину, открыл бардачок. В нем лежали: доверенность на его имя, карта-схема Парижа (за карту отдельное спасибо), баллончик, черная кепка, маленький конвертик. В конвертике – щетинистые рыжеватые усы, до того натуральные, как будто их с кого-то содрали.

До рандеву с мадам Гаранской (Роман с особенным удовольствием именовал так про себя эту вздорную особу) оставалось полчаса. В пять минут Роман по карте прояснил маршрут. От «Ассиса» до галереи – рукой подать (а на такси ехали двадцать минут, ж-жулики). Можно не торопиться.