- А… воспитание детей? Посадить… дом… Дерево… построить, - в перерывах между ударами сердца вытолкнула из себя Даша.

- Да, важно, но этим могут заниматься и люди одного пола, - мужчина чуть подался назад и накрыл губами её грудь.

Сквозь тело Дарьи прошел разряд - боже, как женщины кормят детей, если прикосновение рта к соску вызывает столь острые ощущения? Или, когда сосет ребенок, все иначе?

- Секс возможет и между однополыми, - пробормотала Дарья, восстановив равновесие чувств и мыслей.

- Если уж перечислять все возможности, то получить удовольствие можно и одному, при помощи своих рук или… игрушек. Но это не то, это – суррогат, а я – про естественные отношения. Ты – моя жена, а я – твой муж. Секс между нами неизбежен и естественен.

- Временный муж, - прерывистым голосом возразила Дарья, изо всех сил стараясь не застонать, и охнула, когда пальцы Пущина обхватили её подбородок, вынуждая поднять голову и посмотреть на мужчину.

- Смотри на меня! Выброси из головы то, что произойдет когда-то в будущем, важно только то, что происходит здесь и сейчас. А сейчас мы – супруги, и я собираюсь трахнуть свою жену. Если бы не твой первый раз, все произошло бы еще в душе.

Выпалив это, мужчина втянул в рот сосок второй груди, покатал его между губами, слегка прикусил, послав по телу Дарьи новый разряд удовольствия.

- А у тебя… о-ох… уже были… ты знаешь, как надо?

- Знаю, - связно говорить и мыслить удавалось с трудом, но проигнорировать страхи и вопросы жены Пущин не мог. Хотелось развести стройные ножки и войти на всю длину, резко, жестко, до всполохов в глазах. А потом вколачиваться, наращивая темп, пока небо с землей не поменяются местами. Но нельзя, девственность, мать её… Если сейчас он допустит ошибку, то на второй раз уговорить Дарью будет сложно, если, вообще, возможно.

- Я… боюсь.

- Даша, - Александр отстранился, снова зафиксировав голову девушки, не давая ей возможности отвернуться, - смотри на меня. Я хоть раз делал тебе больно? Обижал?

- Ты меня пугал. Пистолет… запер…

- Скажи, физически я хоть раз сделал тебе больно?

- Нет, но первый раз…

- Да, в первый раз женщине больно, как бы мужчина ни старался, - согласился Пущин. – Но этого не избежать, с кем бы ты ни лишилась невинности. Все женщины проходят через это, ни одна фатально не пострадала. Отнесись к дефлорации, как к неизбежной медицинской процедуре. Кровь сдавала?

- Д-да.

- Вот! Будет немного неприятно, придется чуть-чуть потерпеть, зато через два-три дня ты сможешь вкусить всю прелесть любовных отношений в полной мере. Я обещаю, что заглажу неприятные воспоминания о первом разе.

Девушка закусила губу, и Пущин мысленно чертыхнулся.

Лежит в полной боевой готовности на охренительно красивой, обнаженной девчонке, и вместо того, чтобы иметь её во всех позах, занимается уговорами и политпросвещением. Что-то слишком она легко соображает, надо перевести ее мысли и желания в другое русло.

Чуть сместившись, Александр перенес свой вес на правую руку, а левую пустил гулять по телу жены. Огладил полукружья груди, потеребив за соски, провёл по животу, внутренним поверхностям бёдер и накрыл ладонью лоно.

Глаза Даши подернулись туманом, дыхание стало прерывистым.

Да, вот так! А то она сейчас дорассуждается, что ему придется или силой брать, или оставаться один на один с эрекцией.

Не давая девушке опомниться, мужчина снова приблизился, целуя, как в последний раз. Стиснув влажные после душа волосы жены, чуть оттянул голову, открывая себе доступ к горлу, прошелся языком по нежной коже, выцеловывая и, смакуя, вернулся к груди. Не слишком большая, но и не маленькая, как раз по его руке, совершенной формы с яркими сосками и ареолами. Чувствуя, как на его действия вздрагивает и тихо стонет Даша, Александр и сам возбуждался все больше и больше, хотя, казалось, больше уже некуда.