Я этот вопль ни с чем не спутаю. Сердце даже екнуло и ведь ветошью прикинуться не получилось. Нет, меня точно кто-то все-таки проклял, скорее всего, батя или его новая профурсетка.

– Почему я даже не удивлена?! – голос Юльки становился громче, он приобретал истеричные нотки, а я как истукан даже не шевелился, лишь крепче, кажется, Катьку сжимал в объятиях.

Та, в свою очередь, совершенно растерялась, потому лишь глазами хлопала как советская пластмассовая кукла. А когда поняла, что дело запахло керосином, попыталась выбраться из моих рук, злобно прошептав.

– Бабник и скотина.

– Приятно познакомиться, – улыбнулся я, понимая, что если и пойду красиво на дно, то явно не один. – Кстати, это моя девушка, – кивнул головой в сторону верещащий Юльки, хотя, кажется, Кате в тот миг было плевать: есть ли у меня кто или нет.

– Да? – изогнула она бровь красивой дугой, – а я подумала, что это твоя мамочка пришла вытереть тебе сопли.

Катя скрипела зубами от злости, пыталась разжать мои пальцы на своей талии и никак не понимала логики моих поступков. Да я сам, похоже, чего-то не догонял.

– Привет, – улыбнулся я, вцепившись в Мореву, – это Катя.

Юлька открыла рот, переводя взгляд с меня на мою спутницу и, видимо, решала, с кого начать. Характер у моей девушки был не сахар. Порой она закатывала скандалы такие, что все соседи готовы были скинуться, чтобы заказать киллера, только для того, чтобы мы наконец-то заткнулись и перестали орать как потерпевшие. Наши споры заканчивались битьем посуды, хлопаньем дверями и проклятиями в адрес друг друга. Но потом успокаивались, конечно, и через пару дней снова сходились.

–  Это ты так в универ собрался, да? – уперла Юлька руки в бока, хмыкнув небрежно. – Лжец, изменщик…

– И грубиян, – кивнула Катька, закончив фразу за мою девчонку.

Вот лучше бы молчала, честное слово.

– Нет, ты прикинь, – обратилась Юлька к Моревой, – три дня мне втирал, что времени у него нет, а сам?

– Шляется где попало, – продолжила Катя, не переставая дергаться.

Я даже подумал, а не ущипнуть ли ее, чтобы заткнулась на мгновение.

– Вот, – подняла Юля указательный палец вверх. – Что молчишь, Белов?

– Я тут ни при чем вообще, – пожал плечами, выпуская наконец-то безумную Мореву из силка своих рук. – А ты всех собак на меня спустила сразу, – перешел в наступление, желая сбить ее с толку.

Лучше уж схитрить, чем устраивать бесплатный цирк в парке. А представление бы состоялось, знай я любовь своей девушки к подобному эксгибиционизму.

Закатить ссору в общественном месте, да на здоровье, но как-нибудь без меня.

– Кто она? Очередная твоя подстилка? Ты же знаешь уговор, Белов.

– Эй, – присвистнула Морева, – у твоей подружки тоже проблемы с этикетом или все-таки с головой?

– Молчи, – шикнул на нее.

Боже, за что? За что меня угораздило так влипнуть?

– Слушай, – повернулась Катя к моей почти бывший, похоже, протараторив ехидно, – можешь забрать его, если честно, он мне и не нравится совсем. К тому же целуется так, – кашлянув в кулак, продолжила она, – будто боится потерять вставную челюсть.

– Что? – в один голос, кажется, произнесли мы с Юлькой, распахнув глаза.

– То, Белов, целуешься ты отвратительно. Иди тренируйся лучше.

– За-ра-за, – процедил я сквозь зубы, а она взяла просто так развернулась и потопала прочь, оставляя нас с открытым ртом.

Вот же пигалица! Значит, топор войны мы так и не зарыли. Ну отлично, теперь-то мои руки развязаны.

– Мерзавец, – топнула ногой Юлька, едва каблук не оставив в асфальте, – мне придется поговорить с твоей мамой, потому как я больше не в силах терпеть это, и по поводу свадьбы, кстати, тоже. Если ты не желал по-хорошему…